С такими мыслями я и спускался дальше вниз. Подземные этажи гауптвахты и карцера были похожи на морозильные камеры – иней по стенам, пронизывающий стылый холод. Пройдя через длинный пустой коридор, я оказался у нужной двери. Приложил к замку перстень – и надо же, сработало. Допуск в подземную тюрьму из гауптвахты был настроен на ауру души – и в прошлой жизни у меня этот пропуск был. Я конечно был уверен, что сработает, но все равно приятно в этом убедиться.
Симона и Стефана я отправил обратно на поверхность, следить за обстановкой, мы же с Филиппой двинулись дальше. Миновали небольшое помещение шлюза, прошли через еще одну дверь, с таким же замком, отреагировавшим на мой перстень Спарты. И далее ведущая вниз тесная, винтовая лестница.
Тварей на арены и закрытые полигоны Мессены выводили из подземных уровней тюрьмы другим путем, который – как я видел на поверхности, после взрыва Мест силы перестал существовать; ну, вернее он существовал, но в засыпанном каменными глыбами состоянии – утес, под которым находился Большой закрытый полигон, рухнул, засыпав ущелье полностью. Так что теперь туда добираться только либо с инженерной бригадой, либо со сборными командами индигетов повелителей стихии земли и воздуха. Этот же приватный путь был предназначен для посещения адской тюрьмы высокими чинами и желающими сохранить инкогнито посетителями.
И вывел этот тайный путь нас с Филиппой в самый подходящий, для моих замыслов получить информацию, уровень тюрьмы. Здесь, в помещении предназначенном для «разумных» и «очень важных» пленников, было занято всего четыре камеры. Узнать это легко – занятые камеры обозначались подсветкой над дверьми. Два красных отсвета, один белый и один синий. Два демона и два человека-индигета, причем судя по яркости белого Сиянию один из них крайне сильный владеющий. Надо же, какое удивительное дело. Вот такого я точно не ожидал увидеть – люди здесь на моей памяти не содержались, только демонические сущности.
И как оказалось дальше, удивляться я только начинал.
Камера с ярким белым Сиянием над дверью была первой по проходу, к ней я и подошел. Узник в камере, несмотря на свою не сильно подходящую для этого комплекцию, сидел на голых нарах в позе лотоса и с закрытыми глазами, погрузившись в медитацию.
– Оу, – не сдержался я от комментария.
Глаза заключенного открылись, и на меня с интересом узнавания посмотрел Гомер Ли, ментат цитадели Мессена. На вид, надо сказать, довольно исхудавший.
– О, Рейнар, мальчик мой. Ты здесь каким ветром? – поинтересовался Гомер у меня как будто между делом. Сохраняя завидное спокойствие и выдержку – все же в камере без еды и воды он провел никак не меньше нескольких дней точно.