– А в клетке каким ветром?
– Я, видишь ли, выступил против того, чтобы разрывать пространственную связь перстней и мечей Спарты красного взвода.
Ну да, если Гомер не лукавит сейчас, о чем-то таком я и подозревал. Другое дело, что слова Гомера мне никак не проверить – и все могло быть с точностью до наоборот. Впрочем, я хорошо помнил начал отбора в Корпус; помнил, как Гомер, когда залез мне в голову, прекрасно понял кто я такой. И еще я хорошо помнил его слова: «Это мой мальчик, берегите его», обращенные к инструкторам-офицерам. Так что ментату, несмотря на невозможность проверить его утверждения, я сейчас доверял. Надо же кому-то доверять в этой жизни?
Кивнув, я решил времени много не терять и пошел по другим камерам.
– Точно у тебя пожрать ничего нет? Эй, курсант Рейнар, я с тобой разговариваю! – проговорил мне Гомер уже в спину. – Ну никакого уважения к старшим, что за поколение!
– Он уже офицер, почтенный, – ответила за меня Гомеру Филиппа.
– Аха-ха! – то ли закряхтел, то ли засмеялся Гомер. – Ну какой же он офицер?! Полевой патент, и тот аннулировали по подозрению в дезертирстве, а вдогонку ордер на арест от военного прокуратора Рима! Офицер, фф, вместе могли бы здесь сидеть… девочка моя, а у тебя случайно второй такой фляжечки нет?
– Случайно есть.
– Божечки мои светлые и темные! Вашей маме зять не нужен, дорогая моя красота?
Филиппа и Гомер продолжали переговариваться за моей спиной. Сам я уже, миновав несколько пустых камер, остановился на пороге второй камеры занятой человеком, у подсвеченной синей рамкой двери.
– Оу, – вновь не сдержался я от комментария.
В камере, забившись в самый угол и обхватив колени руками, на полу сидела голубокожая девушка. Когда я встал в проеме двери, она посмотрела на меня исподлобья своими залитыми синевой глазами. Исхудавшая, грязная, забитая; но несломленная. Лицо осунувшееся, волосы спутанные. Но несмотря на это я вдруг взял, и ее сразу узнал.
В каменном пенале сидела альтаирка, чей слепок разума был использован для создания клона бездушной куклы. Той самой, которая по пути на отбор, на борту Клавдия, пыталась меня убить, близко познакомившись в бассейне. Ну, и параллельно та бездушная еще прикрывала своим присутствием Сорок первого – еще одного подосланного ко мне убийцу. Который, если бы не Ливия, неотступно следовавшая за мной во время Отбора, меня бы и обслужил профессионально и с гарантией.
– Айне Гессер, изгнанная из клана за своеволие, – произнес я, вспоминая беседу с капитаном Лассалем, который раскрывал мне подробности известной ему информации о покушениях на меня.