На следующий день Золотов подробно доложил Юрию Ивановичу о контакте и договорённости встретиться. Получил не только согласие, но и содействие руководства: на встречу на Мэдисон-авеню оперработник приехал на машине посла. «Топтуны» думали, что он на своём автомобиле будет, и его упустили. Но это был «дружеский подкол».
Золотов рассказывает:
«Бригадир стоит, меня ждёт — а я сзади подхожу. Сели, поговорили… Я говорю, что собираюсь уезжать — хватит. Устал. Он говорит: „Ты приедешь — мы первые будем знать! И это очень хорошо, что мы встретились — нас за такие встречи поощряют“.
Я вернулся, всё описал. Дроздов отнёсся к этому с интересом. Информацию отправили в Москву. Юрий Иванович сказал: „Там сначала они покрутят носом, но потом поймут, что мы всё правильно сделали. После этого мы работать по-другому уже будем“. Потом эту бумагу доложили Андропову, и он написал — я сам это видел: „В создавшейся ситуации оперработник вёл себя правильно. Вопрос в том, зачем стоило рисковать?“».
Рисковать стоило. И работавшим «в поле», и резиденту это было ясно.
А вот как вспоминает то время Иван Юрьевич:
«С Юрием Ивановичем было хорошо работать, хорошо и интересно! Он был настойчивый, энергичный, инициативный, всегда искал что-то новое, какой-то новый подход. Всегда! Это увлекало. Толковый человек он был, деловой, не любил трёпа — любил работу. Я от него много чего взял — постарался взять, конечно.
Хотя, естественно, не всем он был угоден. Это ясно».
А вот что рассказывал о противостоянии с ФБР («наружка» — это, так сказать, «первичное» и очевидное) сам генерал Дроздов:
«Мы хотели окончательно убедиться в том, что агентура ФБР хорошо „прочёсывает“ подземный гараж ООН. Паркуя там свои машины, наши сотрудники отмечали некоторые особенности (оплошности) в поведении гаражной охраны… Как-то мы специально „забыли“ в одной из машин печатные ТАССовские материалы. Вечером, когда группа сотрудников садилась в эту машину, заметили, что материалы исчезли. Через несколько дней опять „забыли“ в той же машине, из которой вылезли несколько человек, письмо с предложением услуг, затерявшееся в ООНовских документах…»[180]
В американской контрразведке возомнили, что у них появилась возможность приобрести ценного информатора, и они, следуя письму, выставили сигнал в указанном им месте — он означал, что ФБР принимает предложенные условия. Сигнал, разумеется, был такой, что его можно было «снять», то есть увидеть, проезжая в потоке машин по оживлённой трассе. Затем, общаясь исключительно через тайники (мол, «инициативник» боялся «всемогущего офицера безопасности»), сотрудники резидентуры стали поставлять американцам интересующую тех информацию, почерпнутую из печатных изданий, но должным образом отредактированную. За это американцы платили вполне реальные суммы в валюте! С валютой, правда, потом возникли проблемы: «честно заработанные» тысячи долларов отправили в Москву, откуда через весьма продолжительное время пришла просьба такого больше не делать, ибо нет статьи, чтобы их оприходовать. Зато подчинённым Дроздова, работавшим по линии «К» (внешняя контрразведка), удалось немало узнать о методах деятельности агентов ФБР (в наших спецслужбах «агентами» именуются добровольные помощники, у американцев — штатные сотрудники), «установить» целый ряд лиц, представлявших оперативный интерес, и, как выразился Юрий Иванович, «предостеречь наших сотрудников от целого ряда неожиданных сюрпризов».