Возьмите этот провал в Америке, где взяли троих. Я понимаю — „наружка“ даже с самолёта была. „Подстава“ была. Но ведь троих-то „сожгли“! Троих — это много! Почему выпустили столько людей на одного? Одного надо было! Рискнуть — и одного выпустить. Но выпустили троих, а потом — выцарапывали…»
О финале этой истории написал полковник Черкашин:
«ФБР арестовало двух офицеров линии „КР“ (или „K“) резидентуры — Владика Энгера и Рудольфа Черняева, являвшихся сотрудниками секретариата ООН. Им было предъявлено обвинение в получении от офицера ВМС США секретных материалов в области противолодочной обороны. Американец оказался подставой, работая под контролем ФБР и военно-морской службы расследований (Naval Investigative Service). Владимиру Зинякину и ещё одному сотруднику нью-йоркской резидентуры, участвовавшему в работе с подставой, избежать ареста помог его дипломатический иммунитет. Энгер и Черняев были приговорены американским судом к пятидесяти годам тюремного заключения за шпионаж против США. После суда я имел возможность встретиться с ними и был приятно удивлён, что оба наших сотрудника были спокойны и уверены, что советское правительство сделает всё для их освобождения. Так оно и случилось: через некоторое время они были освобождены в обмен на пять диссидентов, отбывавших тюремное заключение в СССР»[200].
Кстати, во время обмена один из сотрудников резидентуры услышал слова, сказанные фэбээровцем: «Кого отдаём! Таких ребят меняем на подонков». Представляется, что тогдашний «густопсовый антисоветизм» (так же как и современная «оголтелая русофобия») присущ, в основном, «политическим игрокам», тогда как нормальные люди по обе стороны океана относятся друг к другу вполне адекватно и даже с простой человеческой симпатией.
О том же самом свидетельствует и Иван Юрьевич: «Я видел, как „Архипелаг ГУЛАГ“ продавался в Америке на вес — потому что никто не брал, никому это было не надо!»
Вот и всё отношение американцев к «махровой антисоветчине» (термин из того времени, когда всё это было актуально), весьма косноязычной и, мягко говоря, не так чтобы действительно честной. Однако сейчас из неё пытаются сделать «классику русской литературы», даже в школе изучают. Неужели для того, чтобы напрочь отвратить детей от отечественной словесности?
Впрочем, это мы уже далеко ушли… Возвращаемся! Так вот, ещё несколько слов о пребывании Дроздова в Нью-Йорке, сказанных им самим:
«Мне оставалось работать в Нью-Йорке еще целый год. Несмотря на удар, нанесённый нам ФБР, мы не законсервировали свою деятельность. Осмотрелись, отряхнулись, внесли коррективы в тактику мероприятий и пошли дальше.