Его конь не замедлился, но вдруг резко повернул голову и уставился на Акселя, прямо в глаза. При этом продолжал спокойно идти вперед, а голова была повернута почти перпендикулярно телу. Лошадиная пасть чуть приоткрылась, черные глаза смотрели в упор. Дарк в это время смотрел только на конскую голову, как будто ему не было до происходящего никакого дела.
– Что-то твоя дохлятина подозрительно себя ведет… – без боязни, с некоторой брезгливостью вымолвил Аксель. Он уже привык к тому, что животные некромантов – неживые, поэтому мог ожидать от них странных действий.
Конь тем временем еще шире открыл пасть, показались заостренные зубы, и из-за них стал медленно выползать, точно разбуженная змея, длинный сизый язык. Он полз и полз, вот уже стал длиной в локоть, приподнялся и изогнулся, точно змея, только без глаз, и тогда конь утробно захрипел.
Лицо Акселя приобрело потрясающее выражение омерзения и паники одновременно. Брови жалобно изогнулись, рот пару раз открылся. Он глубоко вдохнул, намотал на руку повод и, вероятно, собирался что-то предпринять, но никто так и не узнал, что именно.
– Бусинка! – громко сказал он, отчего лошадь мотнула головой, отзываясь на имя. А некроманты после секундной паузы взорвались хохотом. Мин и Китара, которые не наблюдали за ситуацией, просто услышали слово «бусинка» из уст задиры Акселя, и до того им это показалось нелепым, что они даже не стали думать, зачем ему это слово. Если бы они знали, что так зовут его кобылку, то смеялись бы еще пуще. Игнис запрокинул голову и от души делился с солнечным небом своим мнением о «мужественности» спутника. Казалось, только Дарк не отвлекся от своего занятия, потому что иначе не стал бы его конь, с клацаньем открывая и закрывая рот, хрипло хохотать, пяля бездумные глаза на несчастного друида.
– Да вы психи! – взвизгнул он и, рванув поводья, быстро оторвался от сумасшедших некромантов. Их создания являли собой нечто настолько омерзительное, что даже не хотелось разбираться, насколько это опасно и что можно этому противопоставить. Просто хотелось убраться подальше.
– Молодец, хороший конь, – Дарк потрепал своего мертвеца по шее. – Послушный, кстати, деформация очень легко прошла, – поделился он с отсмеявшимся другом. – Думаю, надо ему еще чего-нибудь на досуге вырастить…
– Бусинка, – нежно сказал Игнис, и они снова рассмеялись, только теперь Дарк уже не отвлекался на коня.
* * *
Невдалеке от города пришлось остановиться на вынужденный привал. Вилисане опять стало плохо. Пришли к общему выводу, что это из-за дурацких шуток юных некромантов. Мистер Кадо рассердился и велел сдать все артефакты, если они имелись, и всех мелких некросозданий, без которых ни один уважающий себя колдун в путь не пустится. Таким образом он стал счастливым обладателем маленького паучка Мин, которого она называла Вифания, четырех «сороконожек-погремушек» (ими часто пользовались в качестве будильника, и ими же было бы удобно запугивать непривычных людей), скелета лягушки (он был не оживлен, но Дарк хотел поработать над этим в пути), увесистого мешочка, полного совершенно целых и не тронутых тлением трупов змеек с локоть длиной (стандартные мелкие помощники, в основном для работы с телами – растянуть, зафиксировать, прокусить, оттащить), двенадцати черепов мелких грызунов и непонятного происхождения руки от кончиков пальцев до локтя, размером с руку младенца и почти человеческой, только с четырьмя пальцами. Кожа с нее не была до конца снята, отчего выглядела рука жутковато, но мистер Кадо невозмутимо завернул ее в чехол. Он отобрал также артефакты, даже самые безобидные, вроде кольца для накопления энергии и насадок-когтей для ее концентрации, – чтоб неповадно было. Потом он проверил карманы и кармашки и высыпал оттуда еще столько же мелких вещей, которые было удобно пускать на шалости.