— Индуизм, буддизм, нирвана… — с усмешкой проговорил Виктор Иванович. — Я не верю в это.
— Этим учениям много тысяч лет, Виктор Иванович. А во что верите вы?
— Я верю в торжество разума. Что если бороться со злом, его можно победить. И восторжествует свет разума. Ну, или просто добро. И я верю в то, что не надо оставаться равнодушным и пассивным. Надо бороться, отстаивать свою правду. Всю свою жизнь я стоял на страже чести, верности долгу и преданности Родине.
— Ваше понимание добра и зла субъективно и пристрастно, — вздохнул Юрий. — И основано на вашем опыте и понимании законов жизни. Согласитесь — не слишком богатых в масштабах возраста восточных учений или существования Вселенной. Она миллиарды лет создаёт миры и населяет их живыми существами, совершенствуя их с помощью Эволюции. Почему вы думаете, что умеете это делать лучше Эволюции? На мой взгляд, человеческие действия подобны писку комара, пытающегося перекричать грохот вулкана.
— Тогда о чём переживать? — усмехнулся Виктор Иванович. — Надо попытаться пискнуть. Что мы теряем?
— Себя теряем.
— Так ты, выходит, фаталист? — пренебрежительно выговорил это слово Виктор Иванович. Он всегда считал, что нет ничего глупее, чем верить в судьбу. И предпочитал строить её, ломать, перекраивать её согласно собственной схеме.
— Можно сказать и так, такое мировоззрение сродни сфинксу.
— Как? — удивился Виктор Иванович. — Сфинксу? Почему?
— Помните этот монумент в Египте.
— Да. Он установлен каким-то там по счёту фараоном, — пожал тот плечами. — И что?
— Никто точно не знает, когда сфинкс появился на Земле и кем установлен. Но не об этом речь. Вы помните, куда направлен взгляд сфинкса?
— В небо, — с недоумением ответил Виктор Иванович, удивляясь тому, о какой ерунде он говорит.
— Ему приписывают хранение древних тайн. Кто-то считает, что сфинкс смотрит на звезду Сириус, кто-то — на Орион или созвездие Псов. Хотя это неважно — за многие тысячелетия, из-за прецессии нашей планеты и её передвижения по галактике, перед взором сфинкса переместилось уже не одно созвездие. Важна поза сфинкса и его отношение к происходящему вокруг?
— А что — поза? И какое отношение может проявлять к происходящему каменная глыба? — отмахнулся Виктор Иванович. — Да и какое нам дело до него, а ему до нас? Я тебе — про одно, а ты…
Виктор Иванович только сейчас заметил, что его пленник уже давно удобно сидит на кожаном диванчике в углу, а сам он, покуривая и размахивая руками, прохаживается по комнате. Ему казалось, что он, как это было уже тысячи раз, снова спорит сам с собой.