– Почему кому-то? – спросила я. – А вы не в счет?
– Ну, я уже получаю свою порцию радости, намыливая тебя.
– Значит, я для вас представляю интерес только как объект для намыливания?
– А какой еще интерес ты можешь вызывать? – рассмеялся Б.С. и шлепнул меня мочалкой между ног, а я бедрами зажала его руку.
– Вы что там в ванной делаете? – послышался из прихожей удивленный голос мамы, вернувшейся домой с работы.
Б.С. с руками, полными мыльной пены, высунулся из ванной.
– Да вот твой ребенок… до того разленился, что меня отрывает от занятий… спинку ей потереть.
– Матери не могла дождаться? – заглянула в ванную мама и, ничего не поняв, стала мне долго и нудно читать нравоучение о том, что нельзя по пустякам отвлекать Б.С. от занятий – у него скоро экзамены.
Б.С., стоя в коридоре, из-за ее спины подмигнул мне, как заговорщик. Я в ответ подмигнула ему.
– Не кривляйся, – сказала мама и, намылив мочалку, во второй раз стала усердно натирать мое бедное тело.
Взрослые не понимают детей.
Ни капельки!
Господи, какие они, эти взрослые, тупые люди. Иногда даже просто не верится. Неужели нельзя понять, что мы, дети, такие же живые люди, как они, что мы – не куклы, с которыми можно поиграть и бросить. Сюсюкают, ломаются перед нами, как перед дурачками, а я смотрю на это кривлянье и выть хочется.
Я заговорила поздно. В нашей семье даже была паника. Но когда заговорила, они не обрадовались.
Хорошо помню, как это произошло. Меня, крошку, в то лето подкинули к дедушке Леве и бабушке Любе. Мама с папой уехали на Север. Где ездят на собаках и едят мясо оленей. Папа должен был там, в тундре, читать лекции. А мама не хотела отпускать его одного и увязалась за ним. Потом они много чудного рассказывали об этой поездке. Папа читал лекции местным жителям, одетым в звериные шкуры и абсолютно не знакомым с правилами приличного поведения. Во время лекции они сидели не на скамьях, а на корточках. В меховых штанах у них сзади вырезана дырка, и, пока мой папа распинался перед ними, они себе преспокойно какали. Под себя. На пол.
Мои дедушки и бабушки чуть не схватили инсульт от хохота, когда папа, вернувшись, рассказывал об этом.
Но это было потом.
А сначала я провела все лето на Черном море. В какой-то маленькой деревне. Там бабушка с дедушкой сняли комнату. Там я и заговорила. Научившись всем словам у деревенских мальчишек. Можете себе представить, какой это был язык! Дедушка с бабушкой обалдели, услышав, как я заговорила, со страхом ждали приезда моих родителей, которые им поручили свое дитя, еще не научившееся говорить.