Скарлет повернул лошадь к подъемному мосту. Бернар Вексен подозвал слугу, что-то сказал ему по-французски и снова обратился к Уиллу.
– Вашу лошадь устроят на конюшне, вам все покажут. Мы вернемся вечером.
Через пару минут Скарлет уже шел по тесному коридору в замке. Еще за несколько шагов до нужной комнаты он услышал голос приятеля – негромкий, но вполне твердый. Робин что-то сказал по-французски, в ответ раздался переливчатый девичий смех.
– Я смотрю, ты не теряешь даром времени, – хмыкнул Уилл, входя в комнату.
– Скарлет! – Робин, полулежавший в кровати, быстро повернулся к другу, на миг скривился от боли, но тут же снова заулыбался.
Уилл подошел ближе. Заметил кота, свернувшегося в калачик в ногах у Робина, и стоявшую у окна рыжеволосую девочку, худую до прозрачности. Совсем забыв все немногие французские слова, что он успел выучить, Уилл поприветствовал ее просто кивком – она кивнула в ответ, кольнув его взглядом васильково-синих глаз, потом сказала что-то Робину и неслышно выскользнула в коридор.
***
Комната Изабеллы была самой уютной во всем замке. Девушка очень любила красивые вещи, и поэтому пол был украшен и утеплен богатыми восточными коврами, а на стенах висели разноцветные ленты, которые Изабелла вплетала в волосы. Небольшой стол у окна был застелен расшитой скатертью и заставлен затейливыми безделушками.
Сейчас Изабелла среди всей этой роскоши кружила из угла в угол, не находя себе места. Подействует ли приворотное зелье старой Мадлен? Когда станет ясно, подействовало оно или нет? И как это понять? Граф, оказавшийся разбойником, выглядел человеком, который хорошо владеет собой, и Изабелла была уверена, что если в нем и проснется страсть – он не станет этого показывать.
Мадлен сомневалась в своем зелье, Изабелла хорошо помнила ее слова: король мечей, слишком сильный характер. Она вспомнила меч, который держала в руках, и затейливую вязь на клинке – переплетенные жасминовые веточки. Этот рисунок не давал Изабелле покоя с самого первого дня, с того мгновения, как она увидела его на постоялом дворе, на охотничьем ноже графа. Девушка не разбиралась в оружии, но она знала толк в украшениях и в хорошей работе по металлу, поэтому понимала, что и меч, и ножи, – вещи очень дорогие, сделанные прекрасными мастерами. И, похоже, сделанные специально для графа.
Что-то еще не давало ей покоя. Изабелла ходила по комнате, пытаясь поймать смутную догадку. Что-то было не так, не сходилось, – но она никак не могла понять, что.
Зайти проведать графа или подождать еще немного? Если подождать – то сколько? Она оставила его вчера, когда поздний вечер переходил в ночь. А сейчас прошла уже почти половина нового дня. Нет, надо все-таки заглянуть к нему, иначе будет просто невежливо. Изабелла подошла к своему столику с безделушками и украшениями и наклонилась, чтобы взять гребень из слоновой кости – она хотела подколоть кудри вверх и открыть прелестную гибкую шею. Девушка привычно, не глядя, протянула руку, гребень словно сам лег в ладонь – и тут Изабелла поняла, что же у нее не сходилось.