Она не опускала глаз и смотрела так, что Изабелле самой захотелось отвести взгляд.
– Ты брала фляжку. Зачем?
– Вы все-таки заметили. Я была уверена, что поставила ее точно на то же место.
– Нет.
– Хорошо, – Жанна кивнула и быстро осмотрелась по сторонам. – Здесь нас никто не услышит, да?
– Здесь редко кто-то ходит. Ну?
Изабелла сделала полшага вперед и чуть приблизилась к девочке, но Жанна не отступила – лишь сильнее задрала голову, чтобы смотреть высокой Изабелле прямо в глаза.
– В самый первый день, когда мы с вами и с госпожой Вексен прятались в той комнате, и господин Вексен втащил его на себе, я заметила, что вы зачем-то взяли клочок окровавленной тряпки и срезали прядь волос. Я не следила за вами, так случайно вышло. Но я заметила.
Изабелла, окаменев, слушала девочку и не могла ничего вставить в ответ – язык словно перестал повиноваться.
– Тем же вечером я выбралась из замка. Я не собиралась ничего разведывать, мне просто нужно было заскочить домой, чтобы взять у отца немножко мазей, которые он готовит, чтобы раны на коровьих и конских шкурах затягивались быстрее и не воспалялись, – Жанна вдруг замолчала, словно ей не хватало воздуха, быстро прижала руки к груди, но через несколько мгновений, переведя дыхание, продолжила. – Я… я не знала, подойдет ли это человеку, но подумала, что большой разницы не должно быть. Шкура – она и есть шкура.
– И что?
– Я взяла несколько разных мазей и пошла обратно в замок. Уже стемнело, и, когда я была у деревенской ограды – вдруг увидела вас. Вы шли к лачуге старой Мадлен. А вот дальше я уже следила и подслушивала.
– Значит, ты знала, что во фляжке.
– Да, мадемуазель Изабель.
– И что ты сделала?
– Вылила ваше зелье и подменила его безобидными снотворными и успокаивающими травами.
– Зачем? – вспыхнула девушка. – Он ведь и так предлагал мне выйти замуж, ты сама это слышала. Зелье только усилило бы чувства.
– Он уже никого не полюбит.
– Откуда ты знаешь?
Жанна глубоко вдохнула, словно стараясь ухватить побольше воздуха.
– Знаю. Я же была с ним почти неотлучно эти три дня. Он никого уже не полюбит. А вы, мадемуазель Изабель, достойны, чтобы вас любили от всей души и по велению сердца, а не из-за какого-то приворотного зелья.
***
– Эй, ты что, меня жалеешь, что ли? – Робин отступил на полшага, опустил меч и взглянул из-под отросших белокурых прядей на Уилла. – Ну-ка давай в полную силу.
– Самоуверенный балбес. Если я хотя бы в треть силы буду тебя гонять – ты сразу расклеишься. Рано еще.
– Ничего, нормально.
– Ага, то-то ты позеленел. Хватит пока. Ты правда собираешься завтра в дорогу? Подождал бы.