Скарлет замолчал. Они дошли до постоялого двора, завернули к своему отдельному входу, и только в комнате Уилл продолжил:
– Знаю, ты никогда не попросишь помощи. Но если что – я готов разорвать за нее сотню Мазеров. Голыми руками.
– Спасибо, Уилл. Это моя месть, я справлюсь.
– Самоуверенный балбес, говорю же.
***
Жанна ловко растирала в каменной ступке сушеный подорожник. Отец давно научил ее делать простые мази, а сейчас надо было подготовить ему несколько плошек вместо тех, что она потратила, – он вечно занимается с хворым скотом, и никогда не угадаешь, какое средство может понадобиться. Измельчив подорожник почти в пыль, девочка смешала его с топленым салом, потом аккуратно разложила средство по маленьким глиняным баночкам. Заработавшись, она слишком быстро выпорхнула из-за стола – и тут же застыла, прижав руки к груди. После резких движений ей не хватало воздуха, в груди все сжималось, и нужно было время, чтобы отдышаться. Жанна замерла, отчаянно пытаясь схватить ртом воздух и пережидая, когда же исчезнут темные круги перед глазами. Прошло несколько минут, прежде чем ей стало легче дышать. Девочка снова подхватила глиняные банки с мазью, чтобы отнести вниз, на холод, и тут в дверь постучали.
Жанна медленно, боясь сделать слишком быстрое неосторожное движение, подошла к двери. Через мутное окошко, затянутое бычьим пузырем, и в солнечную-то погоду ничего нельзя было увидеть, а сейчас снаружи была густая серая мгла. Поздняя осень – еще день в разгаре, а уже темно. Собака не лаяла, значит, кто-то из деревенских, своих.
– Кто там?
– Жанна, открой. Это я, Пьер.
– Уходите.
– Открой, пожалуйста!
– Уходите. Или я собаку натравлю.
– Да послушай же ты меня! – дверь рванули снаружи, и Жанна, побоявшись, что проржавевшие петли не выдержат, отодвинула щеколду.
– Я уезжаю завтра, – с ходу начал Пьер, не переступая порога. Чтобы не выпускать тепло из дома, Жанна шагнула навстречу и закрыла за спиной дверь.
– Какое мне до этого дело?
– Заберу в Англии мать, помогу ей добраться сюда. Граф сначала хотел взять с собой моего брата, но я умолил его взять меня. Я не предатель, – у Пьера дрогнул голос, – я не предатель, у меня не было выхода! Я это сделал ради тебя!
– Ступайте.
– А если я не вернусь? Мы тронемся завтра на рассвете от постоялого двора, и я могу не вернуться! Дороги, море, опасности, другая страна, мало ли что!
Жанна молча развернулась, вошла в дом, плотно задвинула щеколду. Грудь сдавило с новой силой, и она быстро села на пол, чтобы не упасть. Глиняные баночки с готовой мазью стояли на столе. Отдышавшись, девочка осторожно поднялась, взяла плошки и понесла их в подвал.