Робин обернулся. Он узнал этот голос, а теперь увидел у самой двери темную фигуру в длинном меховом плаще.
– Ты… ты что тут делаешь? – спросил он, хотя сразу все понял.
Она сбросила плащ, под которым совсем ничего не было. Свет луны падал на костлявые плечи, и даже в темноте был виден необыкновенный цвет глаз. Две васильково-синие полыньи.
***
Робин шагнул к ней, поднял плащ, накинул на плечи.
– Лисенок, ты с ума сошла.
– Ты ведь завтра уедешь, – Жанна подняла голову, сдунула со лба рыжий завиток. – И мы никогда больше не увидимся.
Он быстро открыл дверь, пропустил девочку в комнату, задвинул засов. Лунный свет через маленькое мутное окошко не пробивался, внутри было хоть глаз выколи. Робин услышал тихий шорох рядом – Жанна снова сбросила плащ. Он запалил свечу, обернулся, чувствуя, что тело даже без его воли давно уже откликнулось и готово. Девочка стояла рядом, не отрывая от него глаз. Тоненькая рыжая косичка, васильковые глазищи, худющие плечи и руки. В слабом свете свечи Робин увидел синяки на запястье Жанны – словно ее кто-то грубо схватил.
– Кто тебя так?
– Не помнишь?
– Нет.
– Ты в меня вцепился, когда господин Вексен выдергивал стрелу.
– Прости.
– Ничего, – Жанна улыбнулась, ее быстрые пальцы уже распутывали кожаную тесемку на куртке Робина. Он хотел подхватить ее на руки, но девочка строго покачала головой, словно напоминая ему, что рана еще слишком свежая.
– Вот выйдешь замуж – что ты мужу скажешь?
– Спроси для начала, что я скажу отцу, когда вернусь под утро. А замуж я не выйду, – Жанна упрямо вскинула голову.
Холодные ладошки нырнули ему под рубашку, заскользили по торсу – жадно и совсем неумело. Робин легко опустил девочку на один из тощих тюфяков прямо на полу, ничего другого в комнате не было.
– Робин, – тихо выдохнула она.
– Да?
– Я… – она вдруг смутилась, но уже в следующий миг снова улыбнулась. – Я все посчитала. Не сдерживайся.
***
Под утро он отвез Жанну домой, в деревню. Эту худышку легко можно было пристроить не на крупе, а прямо перед собой, почти на холке. Пегий конь тревожно прядал ушами, как будто понимал, что прогулка неспешным шагом – это далеко не все на сегодня, и в теплый денник после этой прогулки он вернется совсем ненадолго. У самой деревенской ограды Жанна выпрямилась, подняла голову, прожгла Робина своими синющими глазами.
– Робин?
– Ну?
– Мне ничего не нужно от тебя, правда.
– Совсем ничего? – он засмеялся, но девочка ответила неожиданно серьезно и строго:
– Совсем ничего. Простимся здесь. Ворота заперты изнутри, но тут выломана доска в изгороди, я пролезу.