Свирель Марсиаса (Шутеричи) - страница 39

Каждому, с кем Кристач встречался в тот день, он показывал исцарапанные руки и штаны, которые он разорвал, когда тащил рыбу.

Теперь люди любовно похлопывали его по плечу. Понятно, что мы с ним стали опять добрыми друзьями. И с того дня, как он поймал этого большого карпа, удача пришла к нему: рыба часто попадалась Кристачу, и случалось, что он даже угощал ею меня.

Но солнце, вместо того чтобы успокоить кашель Кристача, казалось, только вызывало и увеличивало его… Года через два я узнал, что он умер.

Мне было пятнадцать или шестнадцать лет. Начальную школу к тому времени я уже закончил и учился в Корчинском лицее.

С 1926 года, с тех пор как построили автомобильную дорогу, отец посылал нас на лето в Поградец. Он очень любил это место, как вы знаете, да и климат там хороший. В Поградеце я впервые научился плавать и стал хорошим пловцом.

Я не был трусом и заплывал иногда далеко в озеро — на километр, на два, — конечно, тайком от родителей. Сначала плыл быстро, выбрасывая руки саженками, а возвращался на спине, медленно, не спеша. Что я испытывал, возвращаясь, — это известно мне одному. Казалось, до берега не доплыть никогда…

Достигнув берега, я растягивался на песке и по крайней мере около получаса лежал без движения. Песок и солнце согревали меня и расслабляли мускулы, застывшие от перенапряжения.

В тот год отец, не помню теперь почему, отправил нас в Поградец только в начале июля. Итак, нам пришлось пробыть в Эльбасане в страшную жару несколько недель.

У меня был двоюродный брат, учитель гимнастики, который раза два организовывал в Эльбасане соревнования по плаванию. Он знал, что я хорошо плаваю, и попросил меня тоже принять участие в этих соревнованиях.

Правду говоря, меня не очень-то привлекала такая возможность. Я возомнил о себе и не считал других пловцов достойными соперниками. Мне казалось, что нет ничего легче, чем проплыть по Шкумбину каких-нибудь метров двадцать, да кстати и течение там помогало развить такую скорость, какую хочешь.

Зачем мне было мериться силами с этими пловцами? Мне, который заплывал в озере так далеко, что казался с берега маленьким, как песчинка!

Однако, когда мне сказали, что соревнования состоятся в Белеше, во мне пробудились грустные воспоминания, и я дал слово участвовать в заплыве.

В Белеш ехали на грузовике, а потом шли пешком.

Деревня осталась такой же, какой я помнил ее пять лет назад. Озеро как будто обмелело немного — во всяком случае, оно показалось мне гораздо меньше, чем я ожидал. Я сам удивился, почему оно казалось мне шире когда-то. Ведь его нельзя было сравнить с таким большим озером, как Охридское, которое я давно знал. Мне вспомнился учитель из Белеша, который переплывал даже на ту сторону озера. Не я один удивлялся этому пловцу, редкому в тех местах. А в Поградеце таких пловцов нашлось бы с десяток. Так что тут особенного — переплыть из конца в конец Белешское озеро?