— Пятьсот четырнадцатый, ответь пятьсот первому, — подключившись к внутренней сети, вызвал он.
— На связи, пятьсот четырнадцатый, — отозвался Ясенев.
В отсутствии командира, позывной машины менялся. Вообще-то, подобное не принято, но Виктор решил, что так оно будет удобней.
— Я с ранеными в госпиталь. Туников за старшего.
— Что с тобой, командир? — поинтересовался заряжающий.
— Осколок в мягкие ткани. Ничего серьезного. Как понял?
— Пятьсот четырнадцатый принял.
— Пятьсот первый, конец связи.
Виктор откинулся затылком к прохладной броне. С одной стороны полегчало. Голова не то чтобы болит, однако присутствует некий дискомфорт. А вот ногу начало дергать. И с этим нужно что-то делать. При этом Нестеров старался не подавать виду как ему плохо, хотя рана и горела огнем. Подчиненные смотрят. Как командир он просто обязан проявлять стойкость, решительность, бодрость духа и выносливость.
Вскоре к машине начали подходить раненые. Девять бойцов щеголяли повязками, на разных частях тела, но тяжелых не было. Разве только один. Пулеметчик Хань трясся, как паралитик, и от каждого громкого звука кривился так, словно ему били молотком по голове. Контузия. Причем серьезная. Его бы в госпиталь, или излечить «Аптечкой».
— Ли, что у нас с потерями? — поинтересовался Виктор, у подошедшего с докладом сержанта.
— Трое тяжелые, излечили. Двоим попали в головы. Наповал.
— Сколько у вас осталось зарядов?
— Восемь.
— Плюс у нас пять. Итого, тринадцать. Мало. Чертовски мало. Это все раненые?
— Так точно.
— Марченко, трогай, — повысив голос, приказал он мех-воду.
Едва покинули позицию, как начался артиллерийский обстрел. Виктор посмотрел в смотровую щель. Ну что сказать, если находиться непосредственно на позициях, то оно конечно приятного мало. А со стороны, на фоне авиационной бомбежки не особо впечатляет. Тогда разрывы стояли чуть не единой стеной, да и бомбы были куда серьезней.
Японский пехотный полк имеет на своем вооружении всего лишь одну батарею из четырех полевых пушек, калибра семьдесят пять миллиметров. Батальонные гаубицы Виктор уже помножил на ноль, так что, они свою лепту внести не могли. Противотанковые пушки в обстреле ясное дело не участвовали. Ну этим были приданы еще четыре стопятидесятимиллиметровых орудия, с мощным снарядом, и довольно скромной скорострельностью…
— Я не могу отложить пациентов, и заняться вашими людьми, господин старший унтер-офицер. Они конечно ранены, но их жизни вне опасности.
— Максим Андреевич, я боюсь, вы чего-то не понимаете. Мои люди нужны на передовой. И если есть вариант облегчить их боль, вы сделаете это. Потому что, солдат должен стрелять во врага, а не думать, как бы ему половчее пристроить раненую руку. И я к вам не с просьбой пришел, а требую…