Яна пару секунд слушала тишину и решилась объяснить еще раз.
– «Грибница» – это огромный мозг, который растет, питаясь нашими эмоциями. Он заинтересован, чтобы нам здесь было хорошо. Поэтому излучает нужную нам частоту. Если мы делаем ему больно – как тогда, когда пропустили ток, – или лезем не туда – как с ледником, – он предупреждает об опасности, отпугивает. Потому что не заинтересован в том, чтобы мы вымерли. Он хочет, чтобы мы здесь жили.
И тут Яна поняла кое-что еще.
– Мы не первые жители этой планеты! Вы же видели остатки живых существ? «Грибница» явно жила с ними в симбиозе. Потом они почему-то вымерли, а она осталась. И скучала. Тысячи лет… Сотни тысяч… И вдруг мы! Она нам очень обрадовалась, постаралась помочь! Нам нужны растения – она взращивает их. Или как-то по-другому договаривается с ними. Я не знаю… Возможно, у нее с растениями свои счеты и разговоры. Возможно, растения тоже излучают эмоции.
– То есть это эмоциональный интеллект в чистом виде? – спросил Олаф.
– Эмоциональный интеллект, – начала объяснять Варя, – это другое…
Но сейчас ей не хотелось разбираться в терминах, поэтому она перешла к сути:
– Давайте назовем его эмоциональным разумом. Эмоциональный космический разум.
– Голосуй! – Это вновь настаивала Мари.
Яна больше не колебалась. Улететь после того, как выяснил, что можешь контактировать с инопланетным разумом? Невозможно!
– Голосование закончено, – подытожил Фриц. – Мы остаемся.
Наверное, это говорил Фриц. Потому что Яна его голос не узнала.
Дневник Яны
417-й день.
День отлета. Я до сих пор на корабле, потому что нужно быть с Галиком до последней секунды. До того мгновения, когда опущу его в ванну с гелем и нажму кнопку «Сон». Сутки со мной провели три специалиста, которые проверяли, подойдет ли младенцу стандартная капсула для анабиоза. Что-то тестировали, настраивали. Примерно миллион раз объяснили, что с Галиком ничего не случится, именно потому что капсула стандартная. Ее разрабатывали так, чтобы в ней мог поместиться человек любого возраста.
Сердце все равно не на месте, но я успокаиваю себя тем, что ждет меня внизу.
Как только устраним последствия аварии, заставлю Фрица мне помочь. Это и Фрицу пойдет на пользу – он уже скучает по сыну, что же будет, когда Галик улетит? Мы начнем посылать по «грибнице» кодированные сигналы минимального напряжения. Я уверена, что нам ответят.
И мы сможем наладить контакт.
Конечно, мы очень разные, но мы не враги. Мы нужны друг другу. И хотим общаться.
Я точно хочу, да и «грибница» кажется такой дружелюбной.
И к прилету основной экспедиции их здесь будет ждать не только уютный город, но и полноценный контакт с местной разумной жизнью.