– Кто на нас напал?
– Их было двенадцать человек, все явно профи. Мы зацепили пятерых, но четверых они успели забрать с собой. А вот одного мы отбили, он немного помятый, но живой. Его мы посадили в машину. – Он показывает рукой в сторону первого минивэна, стоящего метрах в двадцати дальше по дороге. – Из группы царапнуло только его, – кивает в сторону раненого бойца, которого уже перевязали, – ну, и вас зацепило. Два попадания практически в упор, но жилет выдержал.
– А где Д?
* * *
Опираясь на плечо заместителя и морщась от боли в груди, я медленно переставляю ноги в тяжелых ботинках и подхожу к нашему искореженному микроавтобусу. При виде меня группа бойцов и аналитиков расступается, открывая моему взгляду лежащие на обочине носилки. На них Д.
Глядя на его судорожно вздымающуюся грудь и мертвенно-бледное лицо, я понимаю, что ему срочно нужно в больницу. Я тут же отдаю распоряжение связисту группы выйти на связь с руководством и запросить штурмовые вертолеты для экстренной эвакуации. Ориентировочно они появятся через 45 минут.
Услышав мои распоряжения, Д медленно приподнимает веки и слабо мне улыбается. Ко мне подходит медик группы.
– Я сделал все, что мог, но он получил серьезное сотрясение мозга, – тихо говорит он мне в ухо. – И ему что-то успели вколоть, пока наши бойцы его отбивали. Я не знаю, что это, но его состояние все ухудшается. Надо срочно везти его в госпиталь.
– Спасибо за заботу, док. Меня уже не откачать, у меня осталось минут тридцать-сорок. Мне вкололи то, с чем ни гражданский, ни военный госпиталь не справится, – доносится сиплый голос Д. Он переводит тусклый взгляд на меня. – Присядьте рядом со мной, дорога каждая минута. Я должен успеть вам все рассказать, прежде чем… – Он кашляет и многозначительно улыбается.
Взглядом отпустив медика, я присаживаюсь у носилок. Личный состав группы рассредоточивается, и мы с Д остаемся одни.
– Вы уверены, что вам нельзя помочь? Когда прилетят вертолеты, мы можем успеть долететь до военного госпиталя в ███████, – делаю я попытку его подбодрить.
– Мы никак не успеем, а мне не хотелось бы последние минуты проводить в панической попытке спасения. Я ценю ваше желание мне помочь, но нам пора заняться делом. Чтобы вы понимали, как только началась перестрелка с вашей возвратившейся группой, мне сразу же вкололи препарат, чтобы я гарантированно не смог выжить без антидота. А антидот есть только у похитителей.
– Почему они вас просто не убили? Зачем эта возня с препаратом?
– Я им позарез нужен. Мне пришлось им кое-что поведать, пока шла перестрелка, но им жизненно необходимо или узнать гораздо больше, или не дать мне рассказать ничего никому. Поэтому они и вкололи мне препарат. Если бы они смогли перебить вашу группу и оставить меня у себя, они бы спокойно ввели мне антидот, и я бы выжил. Но если бы вы меня отбили – как и случилось, – тогда я бы точно умер через минут тридцать-сорок. Вот такие они стратеги, и именно поэтому они просто не пристрелили меня. Пулю обратно в ствол не вернешь, а с ядами есть варианты. – Он вновь слабо улыбается.