— Пеллаэоне? — поинтересовался Хэн.
— Все, что я знаю, — они его боготворят, — пожал плечами Вальд. — Вам не помешало бы узнать, что он уверен — в «Закате Киллика» есть нечто ценное для Новой Республики и она не хочет, чтобы это попало в руки Империи. Это единственное объяснение тому, что деваронец швырнул в картину детонатор.
Лея и Хэн обменялись убитыми взглядами. Они не могли допустить, чтобы имперцы забрали код, который означал разоблачение всей «Теневой сети» и смерть тысячи агентов. Но мысль о том, что, если бы они ничего не сделали, код мог бы совершенно спокойно провисеть многие годы в кабинете какого-то адмирала, была невыносима.
— Спасибо за информацию, Вальд. — Лея глубоко вдохнула, постаравшись успокоиться, и повернулась к Таморе: — Может, свяжетесь с Китстером? Мы могли бы назначить встречу.
Тамора кивнула и включила комлинк.
Слабое эхо ее слов раздалось из-под опрокинутого испарителя у дальней стены.
— Ты там?
Опять эхо раздалось из-под испарителя. Чубакка подошел к нему и поднял комлинк, точь-в-точь как у Таморы.
— Чубба! — выругался Вальд. — Там его схватил Джерго.
Лея вздохнула:
— Он ведь не сказал вам, куда поехал, верно? Вальд развел руками:
— В безопасное место. Больше он ничего не сказал. Лея повернулась к Таморе, но слова замерли у нее на языке при виде отчаяния на лице женщины.
— Мы никогда не догоним его на флаере, — сказал Хэн. — Особенно когда за ним гонятся ДИшки. — Он повернулся к Вальду: — У вас есть еще один свуп?
Вальд и Тамора обменялись взглядами. Затем Вальд сказал:
— Такого, чтобы можно было догнать Китстера, у меня нет.
— На нем Вальд выиграл свою свободу, — пояснила Тамора.
— Китстер и я построили его по чертежам одного друга, — в голосе Вальда читалась гордость. — Он почти такой же скоростной, как реактивный болид.
У Леи возникло странное чувство.
— С чертежей какого друга?
— Анакина Скайвокера, — ответил Вальд.
— Вы знали Анакина?
— Конечно, знал, — ответил Вальд уязвленным тоном — Он был моим приятелем. Мы были рабами.
Лицо Леи вытянулось:
— Мой отец был рабом?
— Что за презрение? — сказал Вальд недовольно. — Мы родились рабами, а не проиграли свою свободу в карты.
— Она не это имела в виду, — Хэн взял Лею за руку и слегка сжал ее, чтобы вернуть ей чувство реальности. — Просто трудно поверить, что бывший раб стал Дартом Вейдером.
— Дартом Вейдером? — Вальд замахал руками. — Это ложь. Анакин Скайвокер не стал Дартом Вейдером.
— Да ну? — Лея услышала собственный ледяной тон, но не сумела справиться с эмоциями. — И откуда ты это знаешь?
Возражение родианца задело ее глубокие чувства, потому что отрицать личность Дарта Вейдера для Леи означало отрицать все его ужасные поступки.