— Да-да, конечно. Мы знаем не больше.
Я резко встал с дивана, мир в глазах заиграл разноцветными красками, а голова просилась лечь. Но лишь секунду.
Я поборол в себе это стремление и зашагал в сторону выхода. Остановившись у самых дверей, я лишь немного повернул голову и буркнул «Спасибо…», после чего снова зашагал по уже знакомому коридору и отправился на улицу.
Я шагал по обветшавшим ступеням грязного чердака, стараясь не наступать ногами на разбросанный вокруг мусор. Соседнее здание было год уже как заброшено, зато из его чердака открывался неплохой вид на деятельность моих новых «друзей». Тем не менее, отчасти из-за расстояния, а отчасти — из-за гула машин на улице, слышно ничего не было. Я немного наклонился так, чтобы меня не было видно с той стороны, и посмотрел в щель, бывшую когда-то окном. Оттуда мерзко сквозило холодом. Лазариус стоял спиной к окну и отчитывал Миру. Эдуарда видно не было. Интересно, куда же он делся? Впрочем, мои чувства не засекали ничего необычного.
Спустя некоторое время, Лазариус покинул кабинет, а Мира осталась работать, заполняя какие-то бумаги за столом. Туда подошло еще несколько человек, увешанных блестящими побрякушками. По-видимому, талисманами. Эти молодые парни были колдунами. Эх, и чего, спрашивается, молодых людей без способностей тянет в магию? Желание почувствовать себя выше других?
К счастью, магия не делает одних людей лучше других. Особенно, если у вас нет к ней предрасположенности.
Присмотритесь к электронным часам. Часто ли, глядя на них, вы видите одинаковые цифры, например, 15:15 или 09:09? Если да, то, скорее всего, потенциал чародея в вас есть. Хотя опять же, стопроцентной гарантии нет никакой. Только прямое взаимодействие с магией может открыть в вас способности. А если способностей нет, то это как без должного вкуса снимать арт-хаус, так и будете, всего-навсего, колдуном.
Мира что-то им сказала. Они ответили. Но так как слышно ничего всё рано не было, я достал плеер Лезентби, засадил туда свой единственный диск — плавящую мозги смесь классической музыки с нашим, а так же — иноязычным роком. Включив его, я поставил первую часть «Лунной сонаты» Бетховена.
Поначалу всё было отлично, но затем послышался жуткий треск, а после — музыка и вовсе заглохла. Это могло значить только одно. Кто-то в непосредственной близи от меня применял магию.
Я резко обернулся и убрал голову, что как раз спасло меня от быстрого удара, разнесшего в щепки стоявшую рядом ветхую деревяшку. Я никого не видел, однако сомневаться в том, что рядом умбра не приходилось.