Затем внезапно «Бес'улиик» отвернул. Бен подумал, что пилот решил выйти из боя и отправиться домой, но тут на тактическом дисплее появились длинные яркие линии двух ударных ракет «Сокола». Мгновение спустя они слились с целью, и последний мандалорский истребитель исчез в облаке помех и света.
Бен торжествующе закричал, а затем понял, что его собственная кабина заполнена визгом сигналов, предупреждавших о повреждениях, а штурвал дрожит так сильно, что он едва может удержать его. Он сбросил тягу и, взглянув вниз, обнаружил, что вся его панель управления мигает и переливается аварийными предупреждениями. Он активировал канал вызова.
— Э-э, «Тысячелетний сокол», это рыцарь-джедай Бен Скайуокер, прошу помощи, — сказал он. — Я боюсь, нас нужно подвезти.
— Уже выехал, — сказал Лэндо. — И спасибо, Бен. Я не видел такого полёта с тех пор, как… Ну, я не думаю, что вообще когда-либо видел такой полёт.
В целом, Хан нашёл комнату достаточно подходящей для игры в сабакк. Раздражённая Мирта Гев сидела на месте крупье, ей было явно неуютно в обтягивающем чёрном жилете поверх длинной белой рубашки. Пара головорезов-наргонов стояла у двери, заняв место службы безопасности, которая в салонах для игры в сабакк обычно наблюдала за игрой с высокими ставками. Кривоносый мандалорец по имени Торстег был назначен официантом: он приносил напитки, закуски и всё остальное, что могло бы понадобиться игроку. Даже сцена за иллюминатором напомнила Хану мотивы, которые можно было бы встретить в одном из лучших игорных домов галактики: облака голубой плазмы катились по тёмной каменистой равнине, уходившей в пустоту примерно в семистах метрах.
Только стулья были неправильными. Крефы сидели в силовых телах у противоположных концов длинного стола, низко и близко к краю, чтобы иметь возможность смотреть в чип-карты, не поднимая их слишком высоко. Хан сидел напротив Гев в модифицированном медицинском кресле для обследований. Электроды и иглы зондов торчали по всему его покрытому синяками полуобнажённому телу. Именно в таком состоянии он пришёл в себя незадолго до этого, мучимый головной болью, которая могла бы свалить и ранкора. Он понятия не имел, где находился или как долго он здесь пробыл.
Гев резко дёрнула запястьем и метнула чип-карту; вращаясь, она пролетела над столом и упала поверх пары, которая уже лежала на столе, такие же пары карт лежали перед каждым игроком. Прежде, чем взглянуть на свой расклад, Хан перевёл взгляд с одного колуми на другого и обнаружил, что оба пристально смотрят на него — без сомнения, в поисках микро-выражений, которые выдали бы, доволен ли он своими картами.