Бедные продавцы иногда прятались, потому что им казалось, что это налет каких-то бандитов. А наша «великолепная семерка» уже дальше атаковала в шахматном порядке улицу за улицей. Пока один, самый смелый, оторвавшись от семерки (за это ему могли вынести замечание в отчете), выбегал вперед и кричал: «Сюда!» И все с топотом и криком заскакивали в крошечный магазинчик, который обнаружил передовой лоцман.
Однажды они вошли в такой магазин и увидели, что на вешалках, на плечиках аккуратно развешаны женские юбки, мужские пиджаки, брюки. Но везде были написаны удивительные цифры: «два, три, пять». Исчисление шло, конечно, в бельгийских франках. Но они-то привыкли, что за каждый предмет одежды надо платить 200, 300, 500. А тут! Надо брать! И, не глядя, не примеряя, вся семерка похватала специальные сумочки для вещей и набросала туда все вещи без остатка. С вешалок сняли буквально всё.
Хозяйка лавочки — седая благородная женщина — машет им руками, кричит: «Ноу, кайне, битте, найн!»
Но кто же будет обращать внимание на крики старушки. Сорвали в мгновение все вещи и выстроились, как водится, в очередь.
Тогда эта бедная старушка, поняв, что имеет дело с русскими, набрала какой-то номер телефона. И буквально через две-три минуты в лавке появился старик. На нем были старинная визитка, белый стоячий воротничок и бабочка. Он был в котелке и с тросточкой. Как говорили в Советском Союзе, «из бывших».
На чистейшем русском языке со старомосковским диалектом старик громко произнес: «Господа, это не магазин. Это химическая чистка. Соблаговолите сложить все вещи назад, потому что цены, которые вы видели, это не стоимость вещей, а стоимость химической чистки».
Или случай в Мюнхене несколько лет спустя, о котором тоже с улыбкой вспоминал Олег Попов. Импресарио Матнер, который проводил гастроли и любил по-своему российских артистов, но постоянно опасался каких-нибудь фокусов, сообщил всем, что в выходной день они будут на приеме у мэра города. Мэр примет их в «охотничьем зале» — как самых дорогих и почетных гостей.
Матнер предупредил, что на банкет надо надеть все самое красивое, потому что это вечерний прием. И как раз в этот день один из самых пронырливых артистов обнаружил на окраине города маленький магазинчик, где мужские черные костюмы можно было купить по 10, а женские вечерние платья по 15 франков. То есть совсем за бесценок. Даже за те гроши, которые платили тогда советским артистам, это можно было себе позволить.
Купив себе черный костюм, он рассказал об этом магазинчике только одной артистке, своей подруге. Но в цирке работает рефлекс толпы. Знает один — знают все. Поэтому часто, когда они ходили по «орбитам» и находили что-то стоящее, всячески скрывали от коллег, где это было куплено, чтобы случайно вся сотня артистов не вырядилась одинаково.