Машина с телом псевдоРамиреса ехала недолго. Помещение морга находилось в доме медико-санитарной части, которая принадлежала Южной железной дороге. Санитары вытянули носилки из машины, открыли кимнату, которая служила для временного хранения умерших в дороге пассажиров, и медленно занесли тело в помещению с облупленными стенами. После этого они принялись тщательным образом обыскивать мертвеца.
— Ты смотри! — удивленно воскликнул один из санитаров. — А у него целая пачка долларов.
— Да ну тебя! — не поверил другой.
— Сам посмотри, — поднял руку с деньгами первый санитар, — давай их заберем себе. За нашу работу проклятую. У нас никогда не было здесь достойного вознаграждения.
— У него же, наверно, есть родственники, — отрицал скептически настроенный второй санитар. — Поднимут хай.
— Ну, так что? Легавые все равно все себе заберут. Не будь дураком, раз нам так повезло. Представь себе, что его кто-то по голове грохнул и все деньги забрал. Да и кто знает, сколько их у него было? Вот здесь есть и гривни. Их мы оставим для милиции, а доллары себе заберем. Здесь же пачка из сотенных купюр. Тысяч висемь-десять, не меньше.
Санитары пересчитали доллары. В пачке находилось свыше девяти тысяч баксов. Они разделили их пополам и начали раздевать мертвеца.
А в это время в поезде, с которого сняли мертвое тело, в одном из вагонов ехала импозантная женщина — дежурное гениальное артистическое перевоплощение Рамиреса.
24 августа, 17 часов 40 минут
Орест Хома, празднующий День независимости со своими новыми коллегами из филиала иностранной компании мобильной связи «Ериксон», не дождался до конца празднования и поспешил домой к Марьяне. Целый день он не находил себе места. Во-первых, не привык так надолго расставаться с любимой. Во-вторых, покоя не давала мысль: как там отец девушки? Удалось ли реализовать задуманное? Лишь услышав по радио, что Президент произнес речь на параде на Майдане и ничего страшного не случилось, он немного успокоился. Хома пытался связаться с девушки по телефону, но ничего не вышло. Марьянин мобильный не отвечал, так же, как и домашний. Наконец, Орест не выдержал и, извинившись перед коллегами, поехал домой.
По мере того, как маршрутное такси приближалось к улице Киквидзе, где-то внутри зрела неясная тревога. Он не мог объяснить ее источник. Орест попросил остановить такси поблизости у дома Марьяны и почти бегом двинулся к подъезду. Не ожидая лифта, который где-то гримел вверху, он, словно на крыльях, взлетел на третий этаж. Руки почему-то дрожали, и он не сумел вставить ключ в замок. Попробовал еще раз. Но ключ не подходил. Орест удивленно глянул на дверь. И хоть номер квартиры был тот же, двери он тоже не узнал. Она была другой. Его охватила паника. «Спокойно, — приказал он сам себе, — не паникуй, сядь и разберись в том, что же в действительности случилось».