«От меня зависела судьба страны, а я так позорно ошибся», — корил он себя.
Это морально подкосило майора, будто какая-то внутренняя болезнь изнутри сьедала его организм. Как знать, чем бы все это закончилось, если бы не общение с любимой доченькой Марьяной. Она была единственным утешением Ороса.
— Ну, убил бы Президента не Рамирес, а его ассистент, — пытались успокоить майора его коллеги. — Не переживай ты так. Плюнь и разотри.
— Не все так просто в жизни снайпера, — возражал им Андрей. — У ассистента Рамиреса даже винтовка была такая, что из нее разве что на зайцев охотиться. Чистая бутафория. Рамирес никому бы не отдал свою славу могильщика президентов. После нашего Президента был еще один, уже пятый. А у меня была реальная возможность и нашего спасти, и последующие убийства предотвратить.
— Но среди тех покойных «слуг народа» были и такие, что я и сам бы наслал на них Рамиреса, — пошутил кто-то из коллег.
Андрей все чаще задумывался об отставке, и когда, во время очередной операции по обезвреживанию вооруженных преступников, он получил ранение от слепой пули, которая, срикошетив о железное ограждение, угодила ему в грудь, решил выйти на пенсию. Так Орос оказался в селе под Тетиевом в доме, вполне вероятно построенном на деньги и по проекту его визави — Рамиреса. Но, каким-то удивительным образом этот дом стал для Андрея настолько родным, будто его проектировал и строил он сам. Что-то почти мистическое ощущал в этой связи, селом и своим домом. Будто это он уже жил здесь с красивой женщиной с роскошными формами, но когда-то в другой жизни или где-то в параллельном мире.
* * *
Марьяна проживала в их киевской трехкомнатной квартире по улице Киквидзе. Эту квартиру Орос, переехав в Тетиев, сначала несколько лет подряд сдавал квартирантам. Когда же дочка поступила в Киевский институт декоративно прикладного искусства и дизайна имени Михаила Бойчука, Андрей отдал квартиру ей в полное распоряжение. Теперь, приехав в Киев, Орос не стал звонить дочке, которая в это время должна была быть на занятиях, а сразу поехал на улицу Киквидзе. У него, конечно, имелись ключи от собственной квартиры, но он, как разумный и тактичный человек, уважающий частную жизнь других, не воспользовался ими, а позвонил в дверь. К его удивлению, открыл высокий стройный и довольно симпатичный мужчина лет тридцати. Андрей мгновенно помрачнел.
— С кем имею честь? Кстати, уважаемый, именно я являюсь владельцем этой квартиры.
Незнакомец широко улыбнулся. И улыбка была настолько естественной и преисполненной какой-то необычной мужской приязнью и искренностью, что Орос и сам невольно улыбнулся в ответ.