Состояние осознания, важнейшее для пробуждения духа, возникает точно в момент пробуждения от сна и до момента встречи взгляда с объективным миром, так что с технической точки зрения я опоздал. Осознание, достаточное для того, чтобы принять решение — то ли оставаться в неподвижности, то ли сосредоточиться, — ясно демонстрирует, что я осознаю свое тело, а следовательно, как результат, вижу мир. Но иногда мне везет.
Поначалу кажется, что ничего не происходит, но спустя несколько мгновений я чувствую первое шевеление кундалини. Сегодня она кажется медлительной и мягкой, словно лужица воды, формирующаяся вокруг заткнутого пробкой стока в ванне. Кундалини наполняет мое туловище, голову и конечности сладкой блаженной энергией, и я чувствую, как уплываю прочь… но меня как раз вовремя спасает мысль: «У тебя есть четыре дня, чтобы закончить одиннадцатую главу».
Если бы я позволил себе сдаться [кундалини], мне потребовались бы дни или даже недели, чтобы вернуться к работе, но на носу у меня последний срок сдачи материала и мне становится трудно сосредоточиться. Между предложениями появляются долгие несфокусированные паузы, и мне хочется просто отпустить все это.
Во время пятнадцатилетней лакуны между моими первыми двумя духовными пробуждениями я страдал от острых приступов депрессии, потому что не мог найти способа заново пробудить кундалини. Когда второе пробуждение наконец произошло, я был полон решимости никогда больше его не отпускать, однако пять лет спустя вновь вернулся в мир, на этот раз — намеренно.
Мое возвращение случилось не в один миг. В течение следующих нескольких лет я был способен снова входить в сахаджа-нирвикальпу в любой момент по собственному желанию, но потом, к моей досаде, около года назад, достиг тупика и больше не мог пробудить кундалини.
Вот он был я, пишущий книгу о том, как испытать «мгновенное пробуждение», — но казалось, что я сам больше не могу этого делать. Некоторое время эта проблема подпитывала сама себя, и я вновь был ввергнут в состояние депрессии и тревоги. Я начал думать, что обречен прожить остаток своей жизни, запертый в мире эго, лишенный помощи моей Божественности.
Наконец я взял себя в руки и принялся размышлять: «Ладно, моя базовая предпосылка разумна; сонный переход — это ключ. Но как насчет остальных факторов?» Я был измотан работой, основа моего рациона была здоровой; но я нередко набивал живот «мусорной едой» вроде картофельных чипсов, печенья и шоколадных батончиков. Основы психологии говорят нам, что изнурительный день неизбежно ведет к изнурительной ночи. Это плохой рецепт успеха для любого начинания. Осознав это, я сразу же вернулся к своей