— Только ты или вся семья? — неожиданно для самого себя, задал я собеседнику вопрос.
Интуиция подсказала? Черт его знает, возможно сработала логика, в том числе и его же слова о послаблении, которые недавно ввел султан. Отец принца очень радикальные законы принял, с плеча рубанул, словно хотел изменить в корне ситуацию. Не удалось? Скорее всего — да, иначе бы Саид сейчас передо мной не сидел.
— За всех ответить не готов, — поморщился принц. — Ты же понимаешь, что каждое заклинание мне дается с трудом, трачу прорву энергии на элементарные вещи. Так дальше не может продолжаться.
— И решил со мной переговорить? — озадаченно спросил я.
Такой информацией просто так не распространяются, да еще с малознакомым человеком. Ну, вроде мы с ним в нормальных отношениях, однако, никто не станет, без веской причины делиться сведениями, способными поставить под угрозу власть и спокойствие в стране. Или у них наступил тот момент, когда промедление смерти подобно?
— У вас есть интересная поговорка, — криво усмехнулся Саид.
— Какая?
— Утопающий за соломинку хватается, — ответил тот.
— Есть такое выражение, — кивнул я, а потом хмыкнул: — Имеется и другое: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
— Это одно и тоже, — отмахнулся мой собеседник.
Ну, не совсем, но сейчас не время и не место обсуждать пословицы и поговорки. Пока не понимаю, из-за чего он со мной так откровенен. То, что люди султана обо мне навели справки — не сомневаюсь. Как и в том, что из-за проблемы Саида поднимали на «уши» своих целителей.
— Подожди, — поставил я на столик чашку с чаем, — поясни пожалуйста, я-то тут при чем?
— Удивительное спасение молодой женщины произвело небольшой фурор в целительских кругах, — принц загнул мизинец, глядя мне в глаза. — Странный подход к больным, у которых оказался отравлен источник — два! Три — спасение гонщика, после тяжелейшей аварии, — Саид загнул средний палец. — Четыре — создание странного голема, повторить которого никто еще не сумел. И наконец, пятое, — он сжал кулак, — преданность слову и борьба с врагами своего князя. Уверен, есть еще шестое, седьмое, — он утвердительно кивнул, — десятое, а может быть двадцатое. Согласись, знаю прилично. Да, чуть не забыл! — он деланно себя по лбу хлопнул. — Этот одаренный близко дружит с самой дочерью своего владыки и тот на это снисходительно смотрит, а не отрубил ему голову. Одно это уже дорогого стоит!
Непроизвольно потер ладонью свою шею. Конечно, от такой дикости, как рубка голов, давно не слышал. Огнев интеллигентный человек, но в гневе, наверняка, страшен, иначе бы трон не занял. Гм, что-то я с этой точки зрения, вопрос с ухаживанием за Стешкой, не рассматривал. Сразу припомнились ружья на столе, когда со мной князь беседовал. Нет, рубить голову он бы не стал, отстрелил все конечности и финита ля комедия!