Я задумалась и честно во всем призналась, не хотелось перед ним рисоваться:
— За то, что я истеричка и спутала звук открывающегося шкафа со звуком открывающейся двери, — медленно выразила я свою недавнюю мысль. — За то, что честно не призналась, что мне неловко называть вас по имени. За то, что грубила и обращалась к вам на «ты». За то, что испугалась и подумала про вас плохо. За то, что сказала «Красный» когда для этого не было повода. Кажется все, но я могла что-то забыть. Ах да! За то, что не признала себя вашей «маленькой», — неохотно протянула я.
— Длинный список. А теперь скажи, в чем ты действительно считаешь, себя виноватой и за что примешь заслуженное наказание.
— За всё. Я считаю себя виноватой во всём этом.
Он помолчал и спросил:
— Сколько ударов ты заслужила?
Нет, не спрашивай меня! Так не честно. Если назову меньше, чем ты считаешь, я должна получить, подумаешь, что стараюсь выкрутиться, а если больше — рисуюсь перед тобой:
— Столько, сколько смогу выдержать.
— А сколько ты сможешь выдержать?
— Этого я не знаю. Это знает мой доминант.
— Кто твой доминант?
— Вы, Мастер Шон.
— Ты доверяешь мне?
Я на мгновенье задумалась, а потом призналась скорее себе, чем ему:
— Да, доверяю.
— Тогда скажи, что ты «моя маленькая саба».
Момент истины:
— Я ваша… маленькая саба, — сказала я, а внутри всё протестовало против этого.
— Нет, — просто и лаконично.
Я зажмурила глаза, из которых неожиданно начали просачиваться слёзы. Не мучай меня! Я не могу это сказать! Сказать это, значит отдать тебе не только свое тело, но и часть души, значит поверить, что я нужна тебе, пусть и на эту ночь. Поверить, что я могу быть кому-то нужна. Поверить, что я больше не одинока.
Но ночь закончится, и я тебя не увижу. Никогда больше не увижу!
Но этой ночью я буду с тобой. Я буду твоей. Я буду нужна тебе.
Этой ночью я не буду одинока. Больше нет.
А завтра… Завтра не существует!
— Я ваша маленькая саба, Мастер Шон!
— Моя любимая маленькая саба.
Что-то холодное притронулось к моей коже у бедра и я непроизвольно дернулась.
— Спокойно. Наказания сейчас не будет. Для сабмиссива главное готовность к нему, а не сам факт.
Он немного оттянул мои трусики сбоку и разрезал их. Ножницы, вот что я почувствовала. О каких ножницах ты думаешь, когда с тебя снимают трусики, а точнее просто срезают! Мужчина разрезал их с другой стороны и вытянул из-под меня. Всё теперь я абсолютно голая. Но как ни странно — страшно не было, только чуть неловко. Я пошевелилась, пытаясь хоть немного сдвинуть ноги. Кого ты смешишь?! Ты ведь привязана. Мою кожу на спине погладило что-то. Кажется, я видела такую штуку в интернете: мягкая плеть с множеством тонких кожаных полосок. Только на экране ей не гладили, а били. Но мой верхний меня не бил, а только проводил полосками по телу. Я немного расслабилась, и лёгкое возбуждение стало зарождаться в теле.