— Увидимся вечером, — сказал он, прощаясь со мной в машине. — Водитель заедет за тобой в восемь часов. Надень любое бельё из того, что мы купили, а сверху плащ. Больше ничего.
— Понятно.
— Иди.
Я потянулась к выходу, но мужчина задержал меня за плечо и притянул к себе. А потом страстно поцеловал и так же быстро отпустил:
— Иди, — повторил он, и я медленно вышла из машины. Глупая улыбка освещала мое лицо, а усталость, как рукой сняло.
Наконец-то я добралась до своего дома, в котором не была уже целую вечность. На пороге меня встретила разъяренная Камила. Правда, пока водитель заносил пакеты и коробки с вещами, она молчала, но как только за ним закрылась дверь, взорвалась криками и восклицаниями. Камила верещала о том, что очень переживала и всю ночь не спала, что собиралась звонить в морги и больницы, что оборвала мой телефон, который был не доступен.
— Наверное, разрядился, — протянула я, снимая новую обувь, в старой мастер Шон идти не разрешил. Хорошо ещё, что не настаивал на туфлях на каблуках, узнав, что из-за болей в пояснице я их не ношу. Всё-таки пришлось сказать ему и об этом.
— «Наверное разрядился»? Я здесь с ума схожу! Хорошо ещё, что я позвонила Одри, и она сказала, что этот твой мужчина надежный.
— Он не мой, — возразила я.
— А ЧЕЙ тогда мужчина купил тебе все эти вещи? — указала Камила на принесенные пакеты с одеждой и обувью, которые завалили нашу крохотную прихожую.
— Не знаю, чей он, но точно не мой, — ответила я и пошла в свою комнату.
Камила не отставала от меня не на шаг:
— Рассказывай всё!
— Я устала и хочу спать.
— Ну, это как раз понятно, — усмехнулась она.
— Я даже не буду обижаться на твои намёки. Я три часа была живым манекеном и, поверь мне, это ад.
— Зато результат впечатляет. Теперь у тебя много хорошей одежды и я, наконец, выкину твои безликие тряпки.
— Они не безликие и не тряпки, а удобная одежда. Руки прочь от моих вещей, а то подам на тебя в суд!
— Ну, если ты еще можешь шутить, значит, не так устала, как говоришь.
Я улеглась на кровать, даже не сняв новое платье.
— Рассказывай, Джени, — Камила уселась рядом с радостным предвкушением на лице. Теперь казалось, что моё имя, это «Джени», принадлежит только ему и только он может его произносить.
— Спасибо за сюрприз, — сказала я и улыбнулась.
— Знала, что тебе понравится!