Я подчинилась, не отрывая глаз от мужских губы, что тихо мною командовали. Решилась я не на многое и медленно вернула ладонь на коленку.
— Тебе нравится прикасаться к себе интимно, когда любой может это увидеть?
Я чуть наклонила голову, решаясь с ответом:
— Мне страшно.
— Тебя это заводит?
— Да, — выдохнула я.
— Прикоснись к своим губам.
Я медленно подняла руку и, как бы ни ненароком, прошлась пальчиками по губам. Мастер Шон подался вперед:
— Слева от нашего столика сидит молодой парень, он уже две минуты не отрывает от тебя возбужденного взгляда. Он все видел, и как ты снимала трусики, и как ласкала свои бедра, и как касалась губ, — я в панике расширила глаза, но головы влево не повернула. — Он хочет тебя, Джени. Хочет поднять твое платье по бедрам и увидеть твое возбуждение. Хочет прикоснуться к твоему телу и страстно ласкать. Хочет погрузиться в тебя на всю длину. А ты хочешь этого, Джени?
Я зажмурила глаза. Нет, я не хотела! Не хотела отдаваться незнакомому мужчине, какой бы возбужденной не была сейчас.
— Нет. Я не хочу.
— Открой глаза, — я подчинилась. — Посмотри на него, — я отрицательно закачала головой. — Посмотри, — велел мой верхний грозно, и я заставила себя медленно повернуть голову. На меня и вправду смотрел молодой симпатичный парень, его глаза подернулись дымкой возбуждения, и он обещающе мне улыбнулся. Я снова посмотрела на Мастера Шона. — Он тебе нравится? Ты находишь его красивым?
Я кивнула, не решаясь говорить вслух, боялась, что голос меня подведет.
— Тогда в чем дело? Почему ты не хочешь ему отдаться? Ты ведь очень возбуждена, и он может помочь тебе с этим, — я снова отрицательно замотала головой. Мастер Шон поймал мой подбородок пальцами и тихо спросил: — А если я прикажу сделать это, ты подчинишься?
Вот и настал мой момент истины.
Я вглядывалась в темные глаза, ища мучительный ответ: он и вправду хочет отдать меня незнакомцу? Вот так, как какую-нибудь вещь, игрушку на забаву другому мужчине. Но его взгляд был непроницаемый, я прикрыла глаза и вздохнула:
— Да. А потом скажу «Красный» и уйду.
Пальцы на моем подбородке усилили захват, и я распахнула глаза. Мастер Шон смотрел так, как будто касался моей души, а потом вынес свой вердикт:
— Отдайся ему, саба.
Вот и все. Последний гвоздь в мой гроб вбит.