Рыцарственности цветок
[159].
Отношение к королю у английского хрониста и монаха-августинца Питера из Лэнгтофта, современника Эдуарда I, на протяжении жизни менялось, подчиняясь прихотливым перипетиям придворной политической борьбы — от восторженного до осуждающего. Но тем не менее, завершая его жизнеописание, хронист согласился с народом, что Эдуард I был воплощением рыцарских идеалов и самым славным королем со времен Артура:
Артуру рыцарственностью был равен он,
При жизни цветом христианства наречен.
Так статен, так могуч и так в бою силен,
Что помнить его будут до конца времен
[160].
В конце июля известия о кончине Эдуарда I достигли континента. Скорбь охватила Европу, потерявшую монарха, вплотную приблизившегося к средневековому идеалу христианского правителя: «В год 1307-й победоносный король Эдуард, сын короля Генри III, цвет и гордость всего рыцарства, скончался 7 июля… О его смерти Великий понтифик, короли и принцы, герцоги и графы, прелаты других стран, с их народами горестно скорбели, потрясенные внезапной кончиной столь великого государя»[161].
Папа Климент V торжественно отпел Эдуарда I в соборе Пуатье — это был первый в истории случай, чтобы короля отпевали в папской курии. В своей поминальной речи понтифик говорил о величии его правления, о его справедливости, о милосердии. Он вспоминал Девятый крестовый поход и победы в битвах с неверными. Климент V сравнил Эдуарда I с библейским полководцем Иудой Маккавеем: «Он уподоблялся льву в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу»>{128}. Вольно или невольно, но папа провел в своей речи интересную параллель: ведь некоторые толкования не исключают происхождения прозвища «Маккавей» от арамейского «маккаба» — что означает «молот». В то же время известно, что одним из прозвищ Эдуарда I было «Молот шотландцев».
Имя английского короля гремело по всей Европе и после смерти. Его деяния были хорошо известны не только современникам, но и потомкам. Итальянский поэт XIV века Фацио дельи Уберти посвятил ему восторженные строки:
Телом красивый, но сердцем ничтожный
После него сел Арриго на троне.
Много плохого сказать о нем можно,
Но похвалы, признаю, он достоин
За Одоардо, за славного сына,
Коего доблесть известна бесспорно.
Кто в поединке убил ассасина,
Что был подослан к нему Старцем Горным —
Лжец заслужил за предательство кару.
С войском кто отбыл в заморские страны,
Дерзостно атаковал Малекдара
>{129},
Земли святые вернул христианам
[162].
* * *
Как бы ни завещал король распорядиться после смерти своим телом, оно не было ни сварено в котле, ни вынесено перед армией, шествующей к шотландской границе. Прах Эдуарда I отправился в прямо противоположном направлении — на юг, где и нашел себе временное пристанище. Королевские останки были помещены в Уолтемское аббатство, расположенное в 25 километрах к северу от Лондона. Монахи проводили у гроба ночные бдения и служили мессы. Только 18 октября 1307 года тело Эдуарда I привезли в Лондон. Сначала местом его пребывания стал монастырь Святой Троицы, а затем — собор Святого Павла.