– Вижу, – усмехнулся Вимфре.
– Здесь ей лучше, – выкрутился Морган. – Ветра нет. И вообще, климат более подходящий.
– Да что ты говоришь! – Вимфре развернулся к нему. – Ну раз лучше, там в зарослях еще пять кустов растут. Бери и пересаживай! В подходящий климат, – покосился на меня весело подмигнул: – И без помощи дам, будь добр.
– Я не могу их выкопать, они редкие! – выдал внезапно прозревший Морган.
Я подавилась смехом. Морган обзавелся совестью? Ради этого стоило скакать с кустом наперевес!
– Редкие? Неужели? – страшно удивился Вимфре.
– Меня оштрафуют!
А нет, не обзавелся.
– Штраф за пересадку я заплачу, а вот если не успеешь вовремя зарыть, пусть твой батюшка за твою медлительность раскошеливается. – Вимфре достал из кармана халата перо, отпустил, и оно весело подпорхнуло к Моргану. Протаранило моментально выставленный щит и начало разрисовывать физиономию. – И пошел! До конца дня чтобы все пересадил, ботаник!
– Без земли они выдерживают не больше десяти минут, – невинно подсказала я.
Морган скрипнул зубами, зыркнул на меня, схватил лопату и ринулся в кусты.
– А ты чего стоишь? Иди завтракай, – усмехнулся Вимфре.
Я развернулась и послушно потопала в сторону кухни, блаженно улыбаясь.
Теперь-то Морган точно больше не будет таскать мне розы!
Как же я ошибалась! Переселение камелий «в более подходящий климат», когда Морган носился с кустами быстрее своей лопаты, не пошло ему впрок.
И за следующий месяц я высадила кучу роз и отправила обратно кучу записок. Клумба моя расползлась в обе стороны и теперь почти опоясывала хижину. Встреч с Морганом на улице и в столовой удавалось избегать благодаря Эрвану и Айло, ну а на раскопе ему было уже не до меня.
Там буйствовал Бричен. Любой шаг в сторону рассматривался как побег, любой взгляд не на лопату – как «рассеянность, неприличная для настоящего ученого». Кто бы говорил про рассеянность, ага. Меня Бричен вообще гонял из палатки в палатку, постоянно заглядывал, проверяя, на месте ли я и чем занимаюсь. В общем, после случая с Тревором он, похоже, совсем озверел.
Кстати, Тревор, очнувшись, не помнил ровным счетом ничего. Поэтому охотник повез его к знакомому менталисту, чтобы тот попробовал восстановить явно стертую память.
Сам же охотник намеревался вернуться, чтобы найти того, кто балуется темными заклинаниями, и разобраться со случаями странной одержимости, которые, как выяснилось, и раньше частенько возникали по всему королевству ундин, а в последнее время переросли в настоящую эпидемию. И очаг ее находился на островах.
Возможно, и дальше никому бы не пришло в голову связать эти случаи, ведь семьи традиционно тащили всех одержимых к магам. Придя в себя, неправильные одержимые ничего не помнили, бормотали, словно заведенные: «Найти… найти…» А потом погибали. Маги все списывали на темное заклинание, примененное самим пострадавшим, и охотников не привлекали.