– Вот спасибо! – обрадовался Тревор. И, немного помолчав, пробурчал: – Только, Морган, больше меня малышом не называй.
Морган поперхнулся, ошарашенно глядя на Тревора. Выражение лица при этом у него было замечательно недалекое. Я подавилась смешком, Нел кашлянул, пряча улыбку. Мы-то знали, что у Тревора пунктик на росте – все, что слышит, к себе примеряет.
Отвернувшись, чтобы не рассмеяться в голос, я быстро сматывала растения в два клубка. Один – вьюн. Второй – цеплюйник. Так проще будет потом выносить… выкатывать из колесницы. Мимоза, отмахнувшись от меня, сама приняла прежний вид и, кажется, стала даже немного компактнее.
Клубки росли, тесня ребят к бортам. Растаял защитный купол над возницей.
– Подлетаем! – крикнул он.
Морган щелкнул пальцами, схлопнув радужную пленку, и все звуки, запахи, краски хлынули со всех сторон вместе с дождем.
Мы мгновенно вымокли, хоть выжимай.
А кони тем временем уже скользили над белеющей полосой пляжа, на которую с шелестом накатывали волны. Впереди сквозь секущие струи виднелось яркое большое пятно света. Промелькнули макушки деревьев. Потянулся поселок из хижин на невысоких сваях с теплыми огоньками фонариков над входными дверями. Яркое пятно стремительно приближалось и, наконец, оказалось круглой площадкой, окруженной двумя рядами фонарей.
На нее и приземлилась наша потрепанная колесница, совсем недавно новая и шикарная.
Ну, наконец-то добрались…
Мы радостно посыпались из колесницы, с наслаждением разминаясь и потягиваясь.
Видно было как днем. Нас уже ждали Эрван и лопата, на черенок которой он опирался. Вода стекала по волосам, бежала по лицу, но его это совершенно не смущало. Промокший до нитки, он довольно щурил желтые – все-таки желтые! – глаза. Насмешливо дернулась темная бровь, оказавшаяся куда темнее волос, почти под цвет каштановой пряди у левого виска. А та чуть-чуть светилась синевой, словно в ней заблудились тонкие паутинки водной магии.
Судя по этому отливу, он сын ундины.
Ундины… Особенная раса.
Обычно в смешанной паре дети наследуют или расу и дар отца, или расу и дар матери. По очереди. Один ребенок – в мать, другой – в отца, при этом не важно, мальчик родился или девочка. У ундин… Нет ундин мужского пола. Поэтому девочки всегда наследуют расу и дар матери, а мальчики – расу отца, но дар матери. Вот такое исключение из правил.
Значит, Эрван – человек и маг воды…
– С прибытием! – отсалютовал вознице человек и маг воды. Перчатки с его рук так никуда и не делись. – Оставь, я сам потом коней выпрягу и… – Его взгляд скользнул по пробитым корнями растений бокам колесницы. – Придумаю, куда деть это решето.