Остановившись, я с интересом смотрела, как она добралась до него, поднялась в воздух и постучала в лиственный кокон черенком.
– И не надейся, Хло, это меня надолго не удержит! – донеслось изнутри.
Живая лопата снова постучала.
– Хло? – озадачился Морган.
Соблазн поглядеть, что будет, когда он выберется и увидит лопату, был велик. Но я потеряла день, пока нас переносило в джунгли и обратно. Если не найду до рассвета темной магии…
Думать, что со мной будет, не хотелось совершенно.
Правда, имелась небольшая проблема – покидать лагерь было запрещено.
Шагая по размытой улице между хижинами, Эрван довольно щурился под дождем.
Его собственные руки, похоже, теперь останутся призрачными навсегда. Когда он рванул за исчезнувшей колесницей новым порталом, тот, старый, неправильный, сразу схлопнулся. И совершить недостающую парочку переносов, чтобы вернуть рукам нормальный вид, больше было нечем. Он знал, что так и получится. Ибо нельзя одновременно пользоваться двумя порталами. Но Эрван не жалел о сделанном.
Тревор даже не понял, что осуществил призрачный перенос, так что вряд ли внезапно догадался бы, как вернуть всю компанию обратно. И от Делвина в той ситуации толку было мало. Он никогда не пользовался порталами и нужными знаниями конечно же не владел.
А теперь все отлично!
Делвин и будущие гении науки благополучно прибыли, пустоголовый Морган получил свою лопату. А руки… Так, небольшой побочный эффект.
Кстати, о Моргане. Слишком уж он самоуверен. И с Хлоей у него явно непростые отношения. Надо бы выяснить почему.
Эрван свернул к хижине, которая выделялась среди целого ряда точно таких же воздушным щитом, что тщательно закрывал крыльцо (дабы ни одна капля дождя не попала на ступеньки и тем более на дверь) и, собственно, дверью. Нет, сама дверь была простенькой, невзрачной, но посередине на ней висел массивный старинный молоток на витой цепи. Шел он этой хижине, как утлой рыбацкой лодчонке позолоченные весла, но на обычный стук хозяин презрительно не реагировал.
Эрван постоял немного на первой ступеньке, пока щит подсушивал его теплыми струями воздуха, поднялся к двери и бухнул по ней молотком.
– Можно грохотать потише? Это дверь, а не наковальня и не гонг! – сварливо отозвались откуда-то из недр хижины.
Послышались медленные, шаркающие шаги, шелест бумаги, и лишь потом в приоткрывшуюся щелку уставился сердитый серебристый глаз.
– Чего тебе? Опять приперся весь мокрый, как жаба, щит еле справился. Что задумал? Ты, между прочим, украл у меня целый час работы по копированию редкого свитка! Идеальные строчки канули под огромной кляксой, мне теперь придется тратить время, чтобы ее вывести!