Заходя, он разбудил безмятежно спящего Алика, что тому, естественно, не понравилось, но он промолчал, так-как понимал, что это хозяин квартиры, где ему периодически перепадает спиртного, и где, для этого, практически ничего не стоило делать. Поэтому, он лишь изменил положение своего тела и, открыв глаза, принялся размышлять, как бы ему, у этих энергичных и предприимчивых людей, выманить еще одну четверочку крепенькой водочки.
В тот же самый момент, когда он предавался своим рассуждениям, в центральном офисе японской «Якудзы», те две партии, обе весом по пятьдесят килограммов, отправили в рабочее помещение, где происходила расфасовка «Кокаина» на более мелкие спец-пакеты, пригодные для использования в розничном сбыте. Сначала, пока шло освобождение от «товара» самого верха в первом пакете, причин для беспокойства ни у кого не возникало, так-как сверху находился отличнейший «Кокаин». Однако, постепенно, приближаясь к середине той упаковки, расфасовщики стали отчетливо замечать, что фасуют уже не наркотики, а обыкновенную магазинную соду. Сняв пробу с этого вещества, находившегося внизу упаковки, проверяющий безошибочно определил, что там в действительности расположено. На всякий случай поступив, подобным же образом, и со вторым пакетом, и с третьим было отчетливо установлено, что там сложилась точно-такая же смесь.
Для подобного рода заведения — это было ЧП громаднейшего масштаба, поэтому сразу же последовал доклад главному Боссу. Лишь-только до него дошла эта неслыханная до сих пор информация, он просто побелел от охватившей его ярости, поняв, что все русские поставщики наркотических средств, ни во что его не ставя, играют с ним в очень нехорошие опасные игры. Он даже стал немного задыхаться от охватившего его душившего гнева. Единственное, что он смог сделать в этой непростой ситуации — это растопырить пять пальцев правой руки, потом соединив их вместе, провел ладонью по горлу, изображая всем понятный знак того, что нужно непременно кого-то убить, и хрипя произнес:
— «Папа Коля».
В то же самое время, как разъяренный главарь японской мафии выносил приговор одному из самых значимых Московских наркоторговцев, Альберт, окончательно проснувшись, взял в руки с огромным лезвием нож (зачем-то оставленный в прихожей на пуфике) и стал непроизвольно крутить им в руках. Он еще не знал, что следившие за их квартирой другие «ниндзя» получили приказ уничтожить обоих курьеров.
Верные своему долгу, они подошли ко входной двери, и один из них нажал кнопку звонка. Ничем не обеспокоенный Ситнев-старший, как он всегда поступал в подобных похожих случаях, даже не заглянув в глазок, освободил замочную скважину от личинного язычка, отперев прочного свойства запор. Выбежавший из зала, где происходило общее совещание подельников, Мэдсон только-лишь крикнул: