В квартире, в это время, происходило нечто невообразимо-невероятное. Альберт так, как был с японским мечом в груди, бросился в кухню, где сразу же направился к холодильнику. Взяв из него бутылку холодного пива, он принялся залечивать свою рану, решив почему-то промыть ее изнутри. Однако хмельной легкий напиток в нем не приживался, и парень выблевал его, прямо здесь же, в посудную мойку.
— Дайте мне водки! — заорал он выходя в просторную залу, где сидела напуганная до «коликов» Синди, которая при виде своего пораженного самурайским мечом полупьяного брата впала в обездвиженный ступор.
Другие два брата, в тот же самый момент, затаскивали в квартиру мертвых японцев и раненого «Малого». Закончив это, Мэдсон стал энергично завязывать еще живому бедолаге запястья, а также лодыжки, применяя, при этом, самое простое средство — липкую ленту «Скотч». Борщов же, набрав в ведро теплой воды, кинул в него половую тряпку и, дополнив все это синтетическим порошком, выскочил на лестничную площадку, где интенсивно принялся замывать кровяные бурые пятна. Он был уверен, что никто из соседей ничего не слышал, так-как пистолет у бандита, как и полагается профессионалу, оказался с глушителем.
Пораженный японским мечом в самую грудь Ситнев-старший, видя, что его сестра никак на это не реагирует, принялся энергично встряхивать ее плечи, пытаясь вывести из сковавшего тело оцепенения, при этом, не забывая без устали повторять:
— Водки, мне! Водки!
Поняв, что встряска для сестры, в этой ситуации бесполезна, он решился на крайние меры, и залепил девушке звонкую оплеуху. Негодование от такого нахальства оказалось сильнее всего остального, и девушка тут же пришла в себя. В ответ она врезала кулаком в правую верхнюю скулу своему братцу с такой силой, что кроме ранения у него добавилась обширная гематома. Затем обратив свое внимание на торчащий из его груди меч, она резко от Алика отстранилась, заползая в страхе на верхнюю часть спинки дивана.
Альберт, губы которого пускали кровавые пузыри, и весь его вид внушал такой неестественный ужас, продолжал твердить только одно:
— Водки мне! Дайте мне водки!
Хлоя, не в силах дальше созерцать это жуткое зрелище, достала из сумки купленную заранее небольшую четверку и отдала ее своему бедному братцу. Сама же побежала в прихожую, чтобы лично улицезреть, чем заняты другие мужчины. Там ей представилась картина еще более ужасающая: на полу лежали два трупа, одетые во все черное, лишь только с узкой прорезью в области глаз, и один связанный полуживой человек в самой обыкновенной одежде. Чтобы тот не голосил, ему заклеили рот липкой клеящей лентой. Братья, как раз схватили одно мертвое тело за ноги и тащили его в сторону спальни.