Мелькающий свет фонарей, мимо которых проезжал автомобиль, отбрасывал тени на лицо принца.
— Красивые шрамы, — прошептал он.
Я молчала, поскольку не представляла, что ответить. Прежде всего, я не верила, что он действительно меня понимал. И разве он мог понять? Мы не были знакомы. Мы — чужие люди, которые по какой-то причине внезапно стали попадаться друг другу на глаза. Когда Прескот выйдет из такси, все закончится. Наверное, я увижу его только по телевизору. В новостях-то принца, конечно, покажут, но он будет далеко от меня, в том мире, где и шрамы могут быть прекрасными. Я горько улыбнулась.
Прескот беспокойно заерзал.
— Я что-то не то сказал? — вырвалось у него.
Я изумленно моргнула.
— С чего ты взял?
— Ты выглядишь так, будто я ляпнул что-то не то, — объяснил парень, беспомощно пожимая плечами.
— Я… нет, все хорошо. Я всегда так выгляжу. Это называется покерфейс, — пошутила я.
— Это называется болью, — нежно поправил Прескот. — И я с ней знаком. Каждый день я сталкиваюсь с точно таким же выражением лица… в зеркале. Вижу боль и в глазах сестер, а иногда замечаю и у отца. Мне очень жаль, если я… — Он замолчал, когда наши взгляды встретились… похоже, нас постоянно тянуло друг к другу.
— Извини, но что знает принц о настоящей боли? — спросила я.
Глаза Прескота сразу же потемнели. Я прикусила язык. Почему я иногда бываю эмоционально ущербной?
— Сильвер, я, как и все, самый обычный человек.
Мы продолжали неотрывно смотреть друг на друга. Какое бы выражение он ни увидел на моем лице, это заставило парня нервно провести рукой по волосам.
— Ты делаешь это профессионально? — серьезно спросил он.
Я ощутила раздражение.
— Что именно я делаю профессионально?
— Нет, подожди, я неправильно выразился, — поправился он. — Я имею в виду, ты обученный телохранитель?
Меня поставили в тупик, и я захлопала глазами.
— Да, верно. Что меня выдало?
Прескот широко улыбнулся, демонстрируя идеально белые зубы.
— Почти все. Кроме того, я часто имею дело с секьюрити и могу отличить личного охранника от других людей, особенно если он стоит передо мной.
— Поймана с поличным. — Я пожала плечами. — Конечно, это не такая прекрасная работа, как быть принцем, — хмуро бросила я.
— Быть принцем — совсем не круто, — сухо ответил Прескот, устало откинув голову. — В такой жизни нет ничего замечательного. Ты себе не принадлежишь. Ты просто жалкая оболочка, персонаж, актер, играющий некую роль, которая уже давно не имеет определенного смысла.
Теперь я заинтересованно смотрела на него, а от безысходности в его голосе у меня стало тяжело на сердце. Я рефлекторно взяла парня за руку и сжала ее.