— Как знать. Бывает же пресыщение. Типа когда объешься чем-нибудь, а потом терпеть это не можешь.
— Ну да. К примеру, хумусом, — ее передергивает. — Меня тошнит от одного его запаха.
— А меня — от йогурта с клубничным вареньем. Иззи его обожала, и я всегда съедала стаканчик с ней за компанию. Но однажды — как отрезало, и с тех пор все.
— Больше не тянет на клубничку? — смеется подруга.
— Ага. Видеть ее не могу. Может, и с Энди случилось такое, и теперь я для него вроде клубнички.
— Да нет, — горячо протестует она.
— Или ему неприятна растительность у меня на лице?
— Не говори ерунды!
— Очень вероятно, — твердо заявляю я. — Сегодня утром я обнаружила очередной волосок — длинный и толстый, как проводок из допотопного радиоприемника…
— Которые потом стали беспроводными?
— Точно, — киваю я.
— У меня тоже есть такой на подбородке. Не могла поверить, что он на мне вырос.
— Встречаются и другие, которые помягче, — добавляю я. — Они почти не видны, но точно есть, вроде пушка. Неудивительно, что он не хочет заниматься со мной сексом, потому что еще немного — и я превращусь в козу.
— И заработаешь на этом кучу бабла, — ржет она.
Болтовня с Шелли здорово меня подбадривает, потому что, когда рассказываешь о том, что тебя «не хотят», это звучит смешно и глупо, и кажется, что все можно уладить с помощью «разговора по душам».
— Ты же поговоришь с ним? — спрашивает Шелли перед уходом. — И выяснишь, в чем дело?
Я обещаю, что да.
Мы в постели, и он увлеченно читает увесистый психологический триллер. Я откашливаюсь.
— Энди?
— М-м-м? — Он не отрывает взгляда от книги.
— Слушай, этот пот и все, что со мной происходит, — начинаю я издалека.
— Да?
— Ну… — я замолкаю. — Это… тебе мешает, ну… заниматься этим?
Он поворачивается и непонимающе смотрит на меня.
— Чем этим? Что ты имеешь в виду?
Что, скажите на милость, я могу иметь в виду? Однодневные вылазки на побережье?
— Этим, — бормочу я. — Ты сам знаешь, о чем я.
О господи, почва стремительно уходит из-под ног. Как глупо! Мы живем вместе двадцать пять лет. Он держал мне волосы, когда я блевала из-за испорченных устриц на свадьбе его младшего брата. Он видел, как я рожала двух наших детей. Не сказать, чтобы ему это очень понравилось, а с Иззи он даже отвлекался на телефон, но все равно это безумие, что мне так стыдно.
— Этим? — отчетливо произносит он. — Ты имеешь в виду, э-э…
— Да, — с горящими щеками говорю я.
— Нет, не мешает, — муж хмуро смотрит на меня. — Почему ты так решила?
Потому что у тебя то и дело острый приступ ишиаса, что, впрочем, не препятствует тебе таскаться по пабам…