Роднит… Вот же слово выбрала! Никакие мы не родные. Хотя порой кажется, что этот человек ближе всех на свете.
Лифт резко тормозит, сообщает мне, что это «этаж шесть», а потом створки медленно разъезжаются в стороны. Смотрю на указатели номеров, разбираюсь, что мне направо, всего через две двери нахожу нужную. Стучусь, но дверь сама открывается под воздействием моего кулака. Он ждал меня и не закрывался.
Стеф в белоснежном гостиничном халате сидит в светлом плетёном кресле, закинув согнутую ногу на колено. В руках у него чашка кофе, а рядом на столике, собственно, поднос с завтраком. Горячие бутерброды, обещанный круассан, фрукты, вторая чашка кофе…
- О, ты ночевал с какой-то красоткой? – выдаю первую бессмысленную чушь, которая приходит в голову. Снимаю куртку, пристраиваю ее на открытую вешалку в маленьком коридоре.
- Откуда такие выводы, Абрамова?
- Второй халат, вторые тапочки, вторая чашка кофе.
- Наблюдательность – твоё второе имя, – ставит чашку на стол, но сам не встаёт. – Здесь нет одноместных номеров, можно только двухместный забронировать на одного. А кофе я заказал отдельно.
- Какая забота, я фигею, – разуваюсь, прохожу в комнату и с разбега кидаюсь на кровать. – Отличное ложе, как тебе тут спалось?
- Так, что ты можешь завидовать. Ешь давай, или ты валяться пришла?
- Кровать слишком соблазнительная.
- Не такая, как ты.
- Что?
- Что? – в ту же секунду переспрашивает он. – Я пока оденусь.
- Ты соизволишь сделать это в ванной?
- Нет.
Вот так просто и коротко. Отлично, Ди. Сиди теперь, давись этим злополучным круассаном, облизываясь на своего красивого полуголого мужика. Он же нарочно все это делает. Издевается.
Ладно, что я, мужика в трусах не видела?
Вообще-то, нет. Даже в общаге как-то подобная «честь» не выпала. С Никитой у меня ничего не было – он не торопил и не настаивал, а я сама не была готова. А все остальные были в моей жизни лишь проходными героями. Но не Стеф…
Крепкое мужское тело. Нет, супер спортивного рельефа на животе не наблюдается, зато руки накаченные и сильные, а на предплечьях – выступающие вены в звёздной сеточке мелких родинок. Отрывая взгляд от рук, поднимаюсь чуть выше и замечаю то, что никак не ожидала бы увидеть. У него проколот правый сосок! А вот это уже интересно. Хочется спросить, когда он это сделал и почему, но я не решаюсь. Как же он там говорил? «Во мне есть немного металла». Так вот что он имел в виду!
Если остановить поток слов я еще в силах, то поток неправильных мыслей так легко не поддается… Иначе с какого перепугу мне хочется узнать, каким будет этот металл на ощупь и вкус?