— Ошибаешься, Боб, — перебил его президент. — Проститутки честнее и всегда отрабатывают полученные деньги…
Все засмеялись, кроме Пьера. Тот слегка поморщился столь вульгарным сравнениям, но промолчал.
— А я думаю, что просто надо напрячь моих сотрудников и возобновить расследование самых громких дел, — заметил Роберт.
— Вот это правильно. Такой туз в кармане нам пригодится, — согласился Джон. — Тед, что нам известно о предвыборной программе республиканцев?
Ответить Соренсен не успел, в кабинет, постучавшись вошел Кенни О’Доннел и сообщил, что для разговора с Москвой все готово.
— Удивительно, — покосившись на часы, заметил Соренсен. — Они там никогда не спят, что ли?
— Привыкли при Сталине работать по ночам, — усмехнулся Пьер. — Тем более, что ночью удобно придумывать коварные планы по распространению коммунизма во всем мире…
— Машеров в войну провел в партизанах, — заметил Том. — А для партизан-диверсантов ночь — самое удобное время…
— Для катерников тоже, — усмехнулся Джон. — Похоже, поэтому мы легко договариваемся с господином Машеровым.
Все опять засмеялись и дружно вышли из кабинета. Однако в ситуационную комнату Джон пригласил лишь Теда и Тома, как советников. Роберт, прощаясь, заявил, что поедет в офис и начнет разбираться с делами «грека». Пьер пошел вместе с президентом, поскольку его «девочки» тоже размещались в подвале.
Спустившись на лифте, Кеннеди со спутниками направились по коридору в сторону ситуационно комнаты. Селинджер же, с завистью посмотрев им вслед, развернулся и пошел к себе. Ему тоже хотелось присутствовать при несомненно историческом событии, чтобы потом описать его в своих мемуарах.
Президента и его сопровождающих уже ждали армейские специалисты связи и два переводчика.
Вопреки широко распространенным заблуждениям, «горячая линия», называемая в печати «красным телефоном» или «прямой линией» не была ни телефонной, ни прямой. Открытая в шестьдесят пятом, после инцидентов у Гуантанамо и Кунашира, едва не приведших к ядерному конфликту, она включала две защищенные линии связи. Они проходили по телеграфному кабелю по маршруту Вашингтон — Лондон — Копенгаген — Стокгольм — Хельсинки — Москва. Специалисты из ITT и советского НИИ Связи работали над созданием действительно прямой линии через спутники, но пока продолжала действовать старая система. Вместо телефонов главы правительств общались друг с другом через посредство телетайпов, печатающих сообщения на ленте, и сидящих за клавиатурой связистов. Причем и та, и другая сторона отправляли послания на своем языке, английском и русском соответственно и переводились принимающей стороной.