— Ага, вот и Пиотр, — негромко заметил довольный Киссинджер и Томпсон понял, что это и есть посол Советского Союза в Ливане Петр Семенович Дедушкин. Том отметил про себя, что своей фамилии посол не соответствует, и ему скорее подошла бы фамилия Ди Маджо[5].
— Добрый день, господа, — первым поздоровался русский на неплохом английском. — Решили искупаться?
— Жарковато сегодня, Пиотр. Только у воды можно спастись, — ответил Киссинджер.
— Нэнси, вы будете купаться? — сразу сориентировался Том.
— Конечно, — согласилась секретарша и, кокетливо глянув на своего шефа, спросила. — А вы, Генри?
— Почему бы и нет, — согласился Киссинджер, внимательно посмотрев на сидящего русского. — Но не сразу, дорогая. Иди, поплавай. Я тебя догоню.
Томпсон проводил Нэнси Меджиннес, любовницу и протеже Киссинджера, по слухам, собиравшуюся стать его женой до воды. Дождался, пока она войдет в воду и стремительно сбросив шорты и футболку, вошел в море. Несколько шагов, и когда вода уже дошла ему до бедер, Том лег на волну и поплыл. Он плыл с удовольствием ощущая шелковистую прохладу воды, ни к чему особенно не приглядываясь и привычно работая руками и ногами. Плыл не торопясь, своим «гражданским» стилем, совсем не так, как на заданиях, связанных с водными преградами. И от этого почти сразу вспомнил, что он здесь не просто на отдыхе. Развернулся, приподнялся, удержавшись на поверхности за счет интенсивной работы ногами. Увидев, что Генри с Петром уже вовсю что-то обсуждают, снова лег на воду и поплыл к берегу. Теперь, как и договаривались, пришло его время поговорить с послом…
Конференция закончилась через три дня «полным успехом американской дипломатии». Подписанный «договор о бессрочном перемирии», как осторожно сформулировали в его заголовке американские дипломаты, пресса уже успела переименовать в «договор о мире». Мандат Союза Безопасности на ввод миротворцев приняли единогласно и сразу, как только представители США и СССР проголосовали первыми.
Такой миротворческой миссии ООН еще ни разу не проводила. Всего привлекалось почти десять тысяч человек из десяти стран мира, которые отдельными батальонами прибывали в свои зоны ответственности. Почти пять с половиной тысяч человек или девять батальонов — два американских, шведский, польский, турецкий, бразильский, итальянский, югославский и иранский, расположились в зоне разделения на Синайском полуострове, вдоль египетско-израильской границы. Еще шесть батальонов — два советских, французский, датский, словацкий и болгарский батальоны заняли свои районы на сирийской границе. Британский бронекавалерийский полк (по численности равный батальону, однако вооруженный бронеавтомобилями) и три батальона — канадский, индийский, голландский, а также австралийская речная эскадра — расположились вдоль самой длинной иорданско-израильской границы. Вооруженные стрелковым оружием, минометами и легкой бронетехникой, миротворцы, конечно, уступали по силе регулярным армиям региона, с их тяжелой техникой. Но даже с таким вооружением они могли задержать любую попытку наступления. А стоящие за их спинами сверхдержавы гарантировали, что возмездие за такую «шалость» обязательно будет и будет очень серьезным. Американцы, например, перебросили на свою базу в Тунисе эскадрилью стратегических сверхзвуковых Би-58, а русские — усилили стратегическую авиацию на своих южных аэродромах. Кроме того, все попытки обстрела патрулей, обычно передвигающихся на легких броневиках или бронетранспортерах, вооруженных пулеметами, пресекались ответным огнем «сил ООН». А мины, к тому же в большинстве своем самодельные, надо было еще установить, что при частом патрулировании местности и скрытых постах наблюдения оказалось не так уж и просто.