Ладно бы одно это. На талии затягивалась чудовищная пыточная конструкция, называемая «дамский пояс». К нему особыми застежками притягивались чулки, причем хорошим тоном считалось натянуть чулки туго-претуго. Как говорили местные девочки, цитируя своих мам, «лучше две морщины здесь — показывали на лоб — чем одна здесь» — показывали на колено. Чем это лучше — для Леи оставалось загадкой. Но таковы здешние правила. И если с шелковыми чулками было более или менее ясно, то как можно было без морщин натягивать хлопчатобумажные плотные чулки в рубчик — вообще непонятно. Уродливо донельзя!
Но и это не все. Сверху на все это надевалась тонкая батистовая (а лучше — шелковая) рубашка, которую называли «комбинация». И только потом — платье. Про осень и зиму с пальто и шляпками вообще лучше не вспоминать… И эти ботики, которые надевались на туфли, или какие-нибудь теплые ботинки — ужас! Лея старалась поменьше выходить из здания, хотя, конечно, это было глупо — Москву посмотреть стоило. Даже в чудовищную и липкую жару, которой славилась столица СССР. И в зимнюю слякоть, от которой было некуда деваться, когда обувь покрывалась белесыми разводами от снега и соли, которой этот снег зачем-то посыпали. Вся эта сбруя на теле становилась мокрой от пота, даже зимой — в помещениях немилосердно топили, и, заходя с морозного воздуха в жаркую комнату, Лея с отвращением чувствовала струйки, ползущие по спине. Так что часто вместо московских красот Лея мечтала добраться до душа, который был почему-то один и в конце коридора. И как в этом во всем можно жить не год, не два, а всю жизнь? Невероятно.
С другой стороны, платье — это, конечно, красиво, особенно если у тебя тонкая талия, такая как у Леи. А модно в этом летнем сезоне как раз все затянутое в талии до упора. Для пышности под юбку-колокол поддевалась еще нижняя юбка — и со всей этой конструкцией девочки выходили гулять. Представляете? То, что для Леи было пыткой, для них было в порядке вещей. Полные девочки еще поддевали сбрую под названием «грация», чтобы затянуться до остановки дыхания и хоть как-то обозначить талию. Ужас, в общем. Лея тосковала по военной форме, к которой быстро привыкла, по своим шортам с карманами, но так здесь не ходил никто. Мало того, тут и в брюках-то женщине появляться считалось не совсем приличным. Хочешь не хочешь — а надо вбивать тело в платья. Все это была глупая и неудобная одежда, непонятно зачем придуманная. Из-за нее процесс утреннего одевания затягивался, особенно если Ашер не уходил сразу с утра. Тогда Лея его из комнаты выгоняла, но все равно торопилась, так что крючки застегивались криво, чулки перекручивались, платье топорщилось, и девушка злилась на все сразу, чувствуя себя некрасивой и от этого — неуверенной.