Именно поэтому великая работа по созданию единого центра разведки и контрразведки велась в Главном штабе без афиширования, и даже конспиративно. Полковник Архипов был вынужден подать в отставку и продолжал свою деятельность вне военного ведомства, с помощью таких же энтузиастов.
После состоявшегося разговора начистоту Ковач согласился стать конфидентом полковника Архипова и выполнять задания по разоблачению иностранных шпионов в русской столице.
Этот род занятий пришелся прадеду Майкла по душе, и он с энтузиазмом отдается новому делу. Однако смена образа жизни и необходимость часто бывать в обществе, в офицерских клубах приводят к тому, что его узнает сослуживец по саперному батальону. К Ковачу начинают пристально приглядываться, ему нужно срочно уезжать. Он признается своему шефу Архипову, что живет по чужим документам, рассказывает ему свою историю.
Берг был глубоко симпатичен полковнику. Тот высоко ценил его агентурные и аналитические способности и не пожелал терять подающего надежды контрразведчика. Он принимает решение о временном удалении Берга из столицы, и с новыми документами и легендой отправляет его в Иркутск. Теперь мадьяр Ковач снова становится немцем Бергом – правда, уже без баронской приставки «фон».
Перед отъездом Берг осторожно наводит справки о семье Белецких. Он узнает, что его бывшая невеста Настенька давно уже забыла жениха и вышла замуж, у нее растут два сына.
Берг продолжает свою тайную деятельность конфидента в Сибири, а накануне начала Русско-японской войны получает задание перебраться в Токио. Там контрразведчик Берг становится уже разведчиком. И, по настоянию петербургского резидента, даже женится: натурализовавшийся агент привлекает к себе меньше внимания.
…«Патрол» проскочил узкий мост в Охотском, тяжеловесно вписался в крутой поворот и покатил вдоль берега. Водитель, молчавший всю дорогу, чуть повернулся к пассажиру:
– Вот Охотское море… Будем останавливаться? И где?
– Где людей поменьше…
Водитель, не сбрасывая скорость, свернул с асфальта налево, включив мимоходом передний мост. На песке «патрол» взвыл, замедлил ход, но все же «допахался» до мокрой линии прилива и тут остановился.
– У меня коврик есть. Постелить?
– Спасибо, Сергей Сергеевич, не надо. Я так поброжу, посижу…
Берг скинул туфли, стянул носки, подкатал брюки и спрыгнул на раскаленный крупный желтый песок. С наслаждением вдохнул воздух, огляделся.
Низкие длинные волны с громким шипением накатывали на песок, шевелили пряди оторванных водорослей. Дальше от берега яркая синева волн словно выцветала, а у линии горизонта и вовсе сливалась с небом. Между берегом и горизонтом медленно шевелился яркий силуэт небольшого судна в окружении цепочки белых точек – поплавков снастей.