– Я больше не буду жалеть его. Он зверь, садист, извращенец. Я убью его!
Ей было страшно спать рядом с трупом и она, выскочив из комнаты, побежала по коридору, сама не зная куда. Через минуту перед ней вырос Брагин с ехидным оскалом, сверкающим в полутьме. Карма от неожиданности и его устрашающего вида, вскрикнула, а он схватил её за руку и потащил.
– Куда ты меня тащишь? Вы твари! Все твари! Я ненавижу вас!
На её крик прибежала Милена в порванном платье и со спутанными волосами, но уже полностью пришедшая в себя.
– Госпожа, пожалуйста, не кричите, хозяин очень жесток, нам всем не поздоровится.
– А – а – а, – снова закричала Карма и тут же дёрнулась от внезапного удара в лицо. Она ничего не поняла, откуда произошёл удар, но вкус крови почувствовала во рту и тут же плюнула в держащего её релеогота. Брагин вскрикнул, как будто только что вставил мокрый язык в розетку, и схватился за лицо, оно начало трескаться, как иссохшая земля, образовывая крупные трещины, и на глазах у всех рассыпалось, а за ним и всё остальное. Милена, увидев это, отскочила на значительное расстояние. А ударивший Владислав, когда увидел кровь Кармы на её губах, понял, что чуть не рассчитал силы и отлетел ещё дальше от греха подальше. Она перевела на них сумасшедший взгляд.
– Не подходите ко мне, твари! Я заплюю вас своей кровью и вы сдохнете также как этот! – указала указательным пальцем на рассыпавшуюся горку.
Владислав, перепачканный кровью несчастной жертвы, ухмыльнулся, обнажая клыки.
– Тебе не понравился мой подарок? Жаль, Милену постигла та же участь, что и эту девку после твоего отказа мне, но она бессмертна, поэтому отползла кое-как и уже регенерировалась.
Карма перевела глаза на релеоготшу, сжавшуюся в углу.
– Мне очень жаль.
– Жаль что? Ты же всё равно не расставишь перед мной ноги по собственной воле? – релеогот снова заорал.
– Нет, – покачала она головой и сползла на пол, на колени, – уберите из моей комнаты труп.
– Милена убери, так и быть уж. А ты иди к себе. Завтра снова получишь такой же подарок.
Карма встала и удручённо, опустив голову, поплелась за релеоготшей, шаркая по полу шерстяными, толстыми носками, так как у неё уже не было сил даже идти.
Так прошла неделя, самая жуткая в жизни девушки, ужас от изуродованных тел людей: женщин и мужчин, которые также подвергались жестокому насилию, преследовал по ночам во снах. Карма вскрикивала, просыпаясь в холодном поту и молилась. Такие страшные подарки она получала каждую ночь, но что хуже того тела больше не забирали из комнаты и ей приходилось как-то спать. Утром за ними приходили релеоготы и вытягивали, будто мешки, таща по полу, оставляя кровавый следы. Сон к Карме не шёл, страх довёл до подёргивания от каждого шороха. Владислав заставлял Милену подводить её к двери и слушать истошные крики несчастных жертв. И вот на восьмой день Карму вымыли, одели снова в тот же плащ из белого барса и привели в покои релеогота. Девушка думала, что он там один ждёт её, но увидела возле него испуганного, голого, высокого, достаточно привлекательного парня, широкоплечего, мускулистого с узкими бёдрами, с миловидными чертами лица, крупными, чувственными губами, чем-то отдалённо смахивающего на девушку, возможно, живой красотой, которая сразу бросалась в глаза и застревала в сознании. Владислав также был обнажён, заметив её, подошёл к парню и, схватив за волосы, сразу прокусил шею, параллельно, начав грубо лапать упругие ягодицы.