– Этот разговор проходил без свидетелей? Какие-либо письма между вами и герцогом, в которых упоминается помолвка вашей дочери и Герберта, имеются? – Я чуть подалась вперед, не сводя взгляда со стоящего напротив меня аристократа.
Он, чуть опешив, быстро кивнул. Потом помотал головой, а потом, покраснев, снова кивнул.
– Извольте пояснить. – Играть в шарады у меня не было ни времени, ни желания.
Каддор, обернувшись, беспрекословным тоном велел сыновьям выйти прочь. Я коротко кивнула Альвину, тот выпустил мужчин в коридор.
– Прошу простить, но эта информация не для их ушей. Письма, о которых идет речь, находятся в моей усадьбе, и я могу показать их вам при первой же возможности. – Каддор медлил, и я вопросительно выгнула бровь и скрестила руки под грудью.
Необходимость вытягивать все клещами из собеседника начинала порядочно раздражать. Словно ощутив смену моего настроения, Каддор продолжил речь:
– Дело в условиях, на которых моя дочь выходила бы замуж за юного герцога. Мои земли становились ее приданым. Их должны были унаследовать и поделить мои сыновья, но ни в одном из них нет умения управлять. Это была бы невосполнимая утрата для герцогства, слишком многое зависит от шахт в наших краях. – Договорив, барон тяжело вздохнул, а я закусила щеку, обдумывая услышанное.
Сапфировые шахты! На землях этого барона одна из них или даже несколько, и все это перешло бы в полное управление к герцогской семье! И тогда бы они получали не налог, а полноценный доход с добычи сапфиров. Неудивительно, что барон не хотел ничего афишировать перед собственными сыновьями. Потерять такой лакомый кусочек… я видела, как люди готовы были грызть друг другу горло из-за квартиры, а тут целая шахта!
– Я поняла вас, барон. – Откинувшись на спинку стула, я задумалась.
Стоящий напротив Каддор молчал, периодически переминаясь с ноги на ногу, он казался достаточно грузным, и ему явно было тяжело стоять на месте без движения.
– Скажите мне, Каддор, как давно герцог Герберт взимает подати с населения? – Одновременно с этим вопросом я «потянулась» к барону и легко считала его чувства: безмерное удивление, непонимание и, наконец, настороженность.
– Простите, ваше высочество, но герцог не берет податей, поддержки нашего дворянства достаточно, чтобы не трогать людей в этот и без того нелегкий период… По крайней мере, это то, что мне известно, – после небольшой паузы закончил Каддор. Я кивнула:
– Хорошо. Все, что от вас требовалось, это передать добрую волю герцога? Или же есть что-то еще? – Я тонко намекала на то, что аудиенция подходит к концу и вполне вероятно, что другой возможности озвучить все свои цели барону не представится.