– Харакаш…
– Барон Каддор вернулся. Сам на взводе, без сыновей. Притащился с маленькой армией под стены крепости и грозился взять ее штурмом. Немного поорал, немного побегал перед воротами. Потом угомонился, умолял об аудиенции. Теперь стоит лагерем под стенами, ждет приглашения.
Час от часу не легче…
– Господин мастер меча, я прошу вас…
– Нет, Эва. Это я тебя прошу. Прошу помнить о том, что я храню твою тайну от всех. И понимать, что дружба не обязывает меня выдавать тебе секреты всех окружающих. Особенно такие, что могут стоить жизни. – Харакаш оборвал меня строгим голосом. Я послушно кивнула, чувствуя, как краснею. Мне было действительно стыдно перед наставником.
– Я уже поняла, правда. Просто это было очень внезапно, и я… прости. Я не подумав сказала. – Я ковыряла пальцем одеяло, бессмысленно стараясь вычистить из серого льна небольшой чуть более темный кусочек.
Островитянин вздохнул, машинально запустил руку под свое пончо, ощупывая бок, и кивнул:
– Ладно. В конце концов, тебе тоже досталось.
– Да, кстати, о «досталось»… Что случилось? Я ничего не помню, а то, что помню, словно в каком-то тумане.
– Я знаю не больше тебя, Эва. – Островитянин снял с подноса одну из тарелок с прозрачным золотистым супом, отставил ее на тумбу, а сам поднос поставил мне на колени. – Ешь, я обещал Альвину, что прослежу, чтоб тебя не морили голодом. – В голосе мастера меча послышалась добрая усмешка.
– А что с Альвином?
– Поправится. – Казалось, что Харакаш снова вернул себе свое привычно-беззаботное расположение духа, но теперь чувствовать его эмоции мне было куда проще, чем даже в начале появления моего дара.
– Конечно, поправится. Что с ним случилось? – Я выловила из супа клецку, осмотрела со всех сторон, удивляясь ее размерам, и сунула в рот, чтоб тут же выплюнуть обратно на ложку.
– Осторожнее, там же горячий бульон. – Мастер меча проследил за моими манипуляциями, пока я с возмущением и трепетом смотрела на такой знакомый и родной мне пельмень. – Ты чего? Невкусно?
– Вкусно. Эта штука есть в моем мире, пельмень называется. Я просто так привыкла к тому, что тут готовят только клецки, и не ожидала, что там внутри будет бульон и мясо.
– К… чему ты привыкла?
– Э, ну вот к этим кусочкам из теста. – Я вдруг поняла, что сказанные вслух «клецки» и «пельмень», хоть и вполне нормально до этого существовали в моем сознании, прозвучали как-то странно.
– А, некки. Пель-мень. Забавное слово. Ешь, остынет все.
Я снова принялась за еду уже с куда большим пониманием процесса, вопросительно глядя на островитянина, что взял вторую тарелку и сделал пару глотков бульона прямо через край.