– А где Альвин? – Натягивая сапоги у двери, я подняла голову на Харакаша и увидела, как тот досадливо морщится. – Что-то случилось?
– Видимо, он все еще обижен на меня, – мастер меча повел плечами, – не стоит беспокоиться. Что может случиться с ним в деревне посреди нашего войска?
Я кивнула согласно – Харакаш был прав, конечно… но мне не хотелось, чтобы между этими двумя возникали разногласия. Не так уж и много было людей, на которых я могла положиться, и не хватало еще, чтобы они друг с другом переругались.
Дорожку для пробежки мне, оказывается, уже проложили. Судя по всему, островитянин попросил пару солдат сделать несколько кругов вокруг деревни, наверняка поделившись с ними за это глотком из своей фляжки. Размявшись под бдительным оком наставника, я потрусила по утоптанному снегу. Мысли мои блуждали вокруг вчерашних предложений касательно безопасности сопровождаемых нами женщин и предстоящего разговора с Бернардом, потому я не сразу поняла, что выходящая из неприметного дома на окраине знакомая фигура – Альвин. А когда поняла, то уже практически пробежала мимо. Сворачивать шею и высматривать, к кому наведывался оруженосец, мне казалось чем-то несолидным, но все решилось само собой. До моих ушей донесся знакомый девичий голос.
Дора!
Сворачивая за угол дома, я чувствовала странную обиду и одновременно с этим ощущала себя конченой дурой, потому как, рассуждая трезво, я к Альвину испытывала исключительно дружеские и, что скрывать, эгоистично-собственнические чувства. Я привыкла, что он всегда рядом, алеет кончиками ушей и преданно исполняет приказы. Носит мне воду, варит вечерний отвар, помогает с доспехами и восхищенно смотрит. Даже свою «фантазию» под действием той ночной твари я воспринимала как случайность, логично вписавшуюся в обстановку.
Нет, ну а кого мне было подозревать в топтании рядом с моим шатром? Харакаша?
Мозг услужливо подкинул события той ночи, заменив действующее лицо, и я, споткнувшись, чуть не улетела с утоптанной дорожки в сугроб.
Только этого мне не хватало!
Когда я второй раз пробегала мимо дома Доры, то застала девушку за колкой дров. Она, завидев меня, опустила колун и, помедлив, согнулась в поклоне, очевидно, решив, что не стоит при возможных свидетелях панибратствовать с принцессой. Я махнула ей рукой, чтобы не сбивать дыхание, и продолжила свой путь – Дора мне нравилась, никаких причин испытывать к ней неприязнь не было, и уж тем более совершенно не мое дело, кого она пускает в свой дом и, возможно, в постель. Даже если это – мой оруженосец.