Недавний тур по городам России, завершившийся концертом перед десантниками в День ВДВ, был трудным: с бесконечными перелётами по бескрайним просторам страны, сменой нескольких часовых поясов в течение одной недели, — отдых был просто необходим…
И сейчас, в вагоне поезда Минск-Москва, свободный от повседневных забот, мозг снова и снова погружался в воспоминания двадцатилетней давности…
Празднование дня «войск дяди Васи», 2 августа, отличалось от будней общим выходным, за исключением несущих боевое дежурство, изготовлением «афганских тортиков» для бойцов — уложенное слоями печенье обильно смазывалось сгущенкой, а офицеры отводили душу в бане с бассейном.
Накануне старшина Крапива пришел к ротному:
— Васильич, бассейн в бане надо покрасить, кого поставим?
— А кто у нас в нарушителях?
— Ефрейтор Филиппов — уснул на посту!
— Вот, выдай ему краску, определи фронт работ и пусть красит, сам же потом в этом бассейне купаться будет.
Про Сашу Филиппова нужно говорить отдельно. В роту частенько присылали нарушителей дисциплины из дивизии, или других подразделений, про неё так и шутили: восьмая исправительно-трудовая рота 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Высокий и нескладный Филиппов сильно напоминал персонаж советского фильма «Волшебная лампа Алладина» — джина из лампы, и был, что называется, «тридцать три несчастья» — с ним постоянно что-нибудь приключалось. Однажды старшина Крапива пришел к ротному с жалобой: Филиппову каждую неделю приходиться выдавать новые трусы, в нарушение всех установленных норм. «А в чем дело?» — поинтересовался ротный. Старшина молча показал трусы, на задней стороне которых зияли две огромные дыры. «И так каждую неделю», — добавил он.
— Так это он на посту на камнях сидит слишком много, да ещё елозит, поди, вот и протирает, — решил ротный. Поскольку на палящей афганской жаре, в большинстве случаев, одежды носили только необходимый минимум, бронежилет надевали на голый торс, капитан, недолго думая, издал приказ по роте: бойцу Филиппову разрешается стоять на посту голым. Надо было видеть долговязую голую фигуру в каске, берцах, с оружием и в бронежилете, едва прикрывающем интересное место!..
Через пару часов старшина доложил:
— Товарищ капитан! — Филиппов напился, — в бане поёт!
— Как?.. где он мог взять?..
— Не знаю, я ему краску выдал, в бане закрыл, он красил бассейн, выпивки взять ему было негде… Прихожу, открываю, — глаза весёлые, поёт, язык заплетается…
Спустившись в автопарк, они направились к бане. Глазам ротного предстал «никакой» Филиппов.