Вскочила я уже на трех лапах, громко крича о своей боли. И о чудо! Ма села рядом со мной на корточки и стала меня обнимать и успокаивать. Она гладила меня, а я скулила, показывая, как нуждаюсь в ее ласке. В ней я нуждалась больше, чем в облегчении физической боли.
Но самое приятное, что наше занятие на этом закончилось. Ма отвела меня в машину и повезла, как мне показалось, домой. Но мы приехали в какое-то странное заведение, где сильно пахло чем-то неприятным. Меня завели в помещение, где подняли на стол. Подошла какая-то женщина в белом халате и стала ощупывать мою лапу. Я стойко перенесла осмотр, хоть и было немного страшно. Но внимание со стороны Ма были сейчас важнее.
— Перелома нет, просто ушиб, — сказала женщина в белом халате.
— Но она так кричала, — поддержала разговор Ма.
— Она просто сильно напугалась.
Я не понимала, о чем они говорили, но эта женщина мне понравилась. Она так нежно почесала меня за ушком, да и лапу осматривала бережно, ласково со мной разговаривая.
Ма сняла меня со стола, что-то сказала женщине, и мы пошли к машине. Я уже не чувствовала такой сильной боли, но предпочитала сильно не нагружать лапу.
А после нескольких дней постоянной заботы и внимания, прогулок без резких рывков и ласкового взгляда Ма я готова была хромать вечно!
Да, я быстро сообразила, что хромота дает мне множество преимуществ и избавляет от такой нелюбимой дрессировки. С того самого момента, как я захромала, мы ни разу не поехали на адскую площадку.
А еще вернулась моя кормежка, которую я не должна была заслуживать, выполняя какие-то непонятные действия.
Я снова была любимой дочкой, от которой ничего не требуют.
Как-то Ма, как обычно, ушла на работу, а вернуться забыла.
Я хорошо знала, когда она должна вернуться, ведь у нас, собак, хорошо настроены биологические часы. Мы всегда чувствуем время, когда возвращается любимый человек, и заранее уже сидим в ожидании.
А тут время пришло, а ее все не было.
Я стала волноваться. То лежала возле входной двери в надежде, что она вот-вот откроется и на пороге появится Ма. То подбегала к окну, запрыгивала на него передними лапами и смотрела, желая увидеть ее там.
Но время шло, а Ма не появлялась.
Я села у двери и громко завыла о своей тоске. Неожиданно из комнаты выбежал сын Ма и закричал на меня. Но он не обладал статусом, позволяющим мной командовать, а потому я не обращала на него внимания. И он ушел, не добившись от меня подчинения.
Я продолжала выть, периодически прерываясь на подкоп, совершаемый в основании двери. Мне казалось, я сумею вырыть яму, через которую выберусь и побегу искать Ма. Но яма не копалась, а нервы уже были на пределе. Тогда я решила унять тоску ботинком Ма, который так сладко пах ей.