Будто взвешивая правдивость слов Айсин, Эль недоверчиво покосилась на металлические прутья, изрисованные едва различимыми рунами, бледно мерцающими сапфировым сиянием. Поймав вопросительный взгляд Эльвии, он показал ей пострадавшую руку, вздрогнул и скривился от боли – об них Феликс и обжегся.
– Опять? – тут же посочувствовала Айси и, получив утвердительный ответ, перебралась на кровать друга. Поджав под себя ноги, она взяла левую руку Фела и призвала дар. Эльвия с любопытством за ними наблюдала. Когда ее привели из госпиталя, Айсин уже завершила создание первого ледяного компресса на его руке, но Эль не стала расспрашивать. Теперь Айси обновляла его: на ее ладонях засверкали снежинки, и от кожи пошел пар.
– Бесит магический мир, и тут же колдуешь, – Эльвия по-доброму подшутила над ней.
Айсин хмыкнула, будто осознав, с какой быстротой кинулась использовать свои способности, и, неопределенно дернув плечом, проронила:
– Хоть какой-то прок от этих сил.
Феликс тоже сел и уткнулся затылком в прохладную стену. Он почувствовал, как нервно дернулся его кадык, когда он криво усмехнулся и иронично проговорил:
– Как в плохом анекдоте: собрались за решеткой американец, британка и русская…
Эль улыбнулась, а Айсин вскинула на него насмешливый взгляд.
– Если бы не твой акцент, ни за что бы не сказала, что ты американец.
– Вот как?
Феликс обращался к Айси, но, когда случайно перевел взгляд на Эльвию, запоздало понял по выражению ее лица, что его вялый и болезненный вид чересчур резко смягчился, а в том, как он вскинул бровь, слишком явно угадывалась игривость. Эль стушевалась не меньше него, поэтому поспешила повернуться к ним спиной.
– Когда мы встретились в библиотеке, я подумала, что ты итальянец… – Айсин тихо посмеялась над собственной догадкой.
– О‐о-о, да, я горяч… – Феликс ощутил жар, приливающий к лицу. И в попытке скрыть смущение он старательно изобразил итальянского мачо, подражая героям из распространенных мыльных опер, чем развеселил Айсин.
– А если серьезно, то и Эль не похожа на русскую девчонку в шапке-ушанке и с медведем на поводке, – добавил он.
– Эй, это все ваш западный стереотип! У нас нет ручных медведей, – сонно возмутилась Эльвия, даже не оборачиваясь; Феликс и Айси рассмеялись.
Однако вскоре ребята замолчали, опять поддавшись угнетающей атмосфере арестантской камеры. Разговор и до этого шел, словно подбитый корабль по мелководью, застревая то тут, то там в коралловых рифах, а теперь и вовсе пошел ко дну.
– Кажется, Эль уснула, – негромко произнесла Айсин, убрав компресс. Фел окинул его оценивающим взглядом и одобрительно проговорил: