Коляска двигается не быстро, а очень быстро. Быстрей самого быстрого испуганного оленя. Но чудики ведут себя спокойно. Один прижал к уху говорилку и беседует с кем-то, кого здесь нет. Как я неделю назад с Платоном. Жамах опять боится.
— Не бойся, — говорю я ей. — Видишь, никто из чудиков не боится.
— У меня опять схватки начинаются.
Я перевожу чудикам. Они забеспокоились, мы меняемся местами. Теперь я сижу спереди и смотрю, как навстречу несется ДОРОГА. Жуткое зрелище!
— Жена? — спрашивает чудик, управляющий коляской.
— Типа того, — отвечаю я. — Фиктивный брак.
— Как это?
— Жамах… Оксана попала к нам зимой, больная и уже с ребенком в брюхе. Долго болела. Ну, должен был кто-то о ней заботиться. Вот так и получилось. Теперь все думают, что она моя женщина.
— Понятно, — говорит чудик. — У меня в семье тоже две дочки не мои.
От первого мужа жены мне достались. Меня папой зовут.
Сзади кричит Жамах. Чудик морщится, чем-то щелкает, и наша самобеглая коляска завыла как голодные волки зимой. Только в десять раз громче. Мы обгоняем две другие самобеглые коляски и въезжаем в… Слова нет. Вроде, скалы, но в них много квадратных дыр. Почти все черные, но некоторые светятся.
— Приехали, — говорит чудик. — Нас уже встречают.
Коляска сбавляет скорость, останавливается. Распахивается задняя дверь. Я хочу опять взяться за носилку, но Михаил меня останавливает:
— Не мельтеши. Они сами справятся.
Жамах пересаживают на носилку на колесиках, и вся толпа чудиков быстро скрывается внутри хыза. Я машу на прощание чудику, управлявшему коляской, и спешу за ними, пока не скрылись. Михаил — за мной.
Внутри столько чудес, что рассказывать полжизни можно. Сначала на нас с Михаилом не обращают внимания, потом вдруг молодая девка перегораживает нам дорогу.
— Куда без халата! Да еще в грязной одежде?
Михаил достает из кармана красную штучку под названием ДОКУМЕНТЫ, что-то говорит, и девка сразу меняет тон. Был сердитый, становится растерянный. Но все равно не пускает.
— Стойте здесь, я Главврача позову. Как скажет, так и будет.
Вскоре появляется пожилой, толстый, солидный чудик. Михаил отводит его в сторонку и тихонько в чем-то убеждает. Половину слов я не слышу, вторую половину не понимаю. Михаил говорит чудику, что Жамах с Тибета, языка не знает, а о том, что она здесь, никто знать не должен, особенно голубые каски. Документов у нее нет, некогда оформлять было. Могут быть международные осложнения. Могут повесить похищение человека, терроризм и еще черт знает что. Что я — переводчик, тоже с Тибета, в обстановке ориентируюсь слабо, но он, Михаил все берет на себя.