— Нет, не обратила внимания, а что здесь особенного, ты же ветврач! Или обезьяны в наших краях такая редкость?
— Да я не об этом! А что, нет что ли? Конечно, редкость! Я сама себя чувствую мартышкой, того и гляди перейду на их язык, у них всё намного легче и примитивней. От сказанного её передёрнуло, она на секунду представила себя обезьяной и её снова передёрнуло. Уставившись в одну точку, Александра, казалось, ушла в себя.
— Слушай, ты меня начинаешь пугать своими выходками. Может, нам сходить куда? — Катерина села на диван и, вытянув ноги, принялась рассматривать свой педикюр. — Мы с тобой, как старые девы, сидим по домам, а ведь на дворе лето! Может, нам махнуть в Сочи на три ночи? Я серьёзно, — она впилась в подругу вопросительным взглядом.
— О… нет! — протянула та. — Я сейчас никуда не могу уехать, у меня на руках Лейла.
— Кто? Не поняла, что за Лейла, это что, обезьяна что ли? Да что особенного в этой обезьяне? Говори уже, — она заёрзала на стуле, словно ребёнок, которому обещали игрушку или что-то сладкое.
— Короче, — выдохнула Александра, — эта обезьяна — она ЕГО!
— Да кого — его? Ты можешь изъясняться ясней?! — терпение Катерины заканчивалось, она мысленно метала дротики с ядом прямо в лоб своей подруги.
— Это обезьяна Рави. Более того, он сам был здесь уже раз пять за эти три дня. — У Катерины отвисла челюсть, она моргала глазами, словно ожившая фарфоровая кукла.
— Да ладно! — Катерина была в полном восторге, если можно так сказать, скорее всего, она пребывала в шоке. — Ну, ты мать, даёшь! — восклицала Катерина, теребя пуговицу на пиджаке, даже не замечая, что та уже в зоне риска: ещё немного и пуговица была отправлена в карман. — Прошу расскажи, какой он? У тебя с ним было? — Катя казалось потерянной и неудивительно, её вопросы были такие же потерянные и нелепые, особенно про то — было ли что у неё с ним?
Возмущению Александры не было предела, она смотрела на подругу обиженным взглядом и уже пожалела, что поделилась с ней. Но обижаться на Катерину было бесполезно, она сама — детская непосредственность и ей почти всё прощалось. Потом Александра рассказала Катерине всё, что произошло за эти дни, и что она оказалась совсем не готова к такому повороту судьбы. Ей стало жаль себя, ведь это так всё безнадёжно! Да и, скорее всего, он даже и не узнает о её чувствах, тем более — что ещё дня три или четыре — и этот пришелец улетит от неё навсегда на свою планету. Катерина сидела и тихо пребывала в коме, в которую её ввела подруга. Она даже завидовала, что та такая отчаянная и живая, открытая для светлых чувств без примеси расчёта и каких бы то ни было амбиций.