Стражи порядка, разгонявшие дерущуюся толпу, кинулись на помощь новому пострадавшему. Вскоре послышались сирены скорой помощи и спасателей. Движение по улице прекратилось, образуя пробку. Вокруг царил хаос.
* * *
Зверев сидел в своем кабинете и размышлял о странных посетителях, побывавших у него за последние сутки. Мысли вызывали адскую головную боль, которая всегда возникала неожиданно. Казалось, что в голову насыпали дробленого стекла. Показания Виктора не давали ему покоя. Плюс еще эта сумасшедшая, которая несла какую-то чушь и почему-то пришла именно к нему. Будто кто-то намеренно хотел свести его с ума. И почему эти дурацкие сны снова начали ему сниться, хотя он не видел их с детства? Он сидел и курил, курил и думал, пока вбежавший в кабинет Михаил не нарушил ход его мыслей. Вид Попова был настолько необычен, что Алексей даже встал от удивления.
— Твою мать! — выругался Попов, едва войдя в кабинет.
— Да что случилось-то? Что опять?
— Какое-то безумие средь бела дня, вот что случилось.
— Ничего не понял. Какое безумие? Ты нормально объяснить можешь?
— Конечно, могу. Еще как могу, но лучше тебе это не от меня, а от очевидцев услышать, — нервно ответил Попов, закурил и сел рядом с напарником.
— Че-то я из твоей ахинеи ни черта не понял.
— Сейчас, сейчас. Серега, заводи по одному!
Дверь кабинета номер шесть распахнулась, и в нее вошел человек с опухшей челюстью и разбитым носом, похожий на бомжа или алкоголика.
— А почему он только в одном ботинке? — повернувшись к Попову, спросил капитан.
— Да ты присаживайся, охотник за дармовщинкой! — рявкнул Михаил и показал задержанному рукой на стул. — А почему без ботинка? Это, Лех, он тебе сейчас сам расскажет. И заодно поведает, почему он такой красивый у нас.
— Скорая побои-то сняла с него?
— Ага, как же! У меня там таких защитников Сталинграда полный коридор! Опросим их, а потом пускай бегают по больницам!
— Так заяву накатают, что это мы их!
— Успокойся! Ты лучше послушай нашего интеллигента в одном ботинке. Своим ушам не поверишь. Давай рассказывай, как тебе морду разбили.
Алексей внимательно осмотрел мужчину. Его дубленка напоминала тряпку, которой только что вымыли грязный пол. Один рукав был оторван, будто его отрезал скальпелем опытный хирург.
— Ну, это, как его, — замялся задержанный. — Это продавец, барыга, гад. Надо было ему их больше принести, а он, зараза, только одну пару притащил. А они такие хорошие, хоть и рваные. Я-то первый их взял. А если первый, значит, мои. А чего не взять-то, когда бесплатно? А этот мне сразу в челюсть. А за что? За то, что мне они больше подходили? А потом все как кинутся, и давай меня топтать! А где справедливость? Где? Нет ее. Кто первый взял, тот и прав. Так ведь?