У меня есть ещё козыри в рукаве, хотя я бы не хотел их раскрывать.
– Выброшу, – говорит Высший. – Здесь слишком много проблем, чтобы отвлекаться на тебя.
– Договорились, – киваю я.
– Но тебе придётся разъединиться, – сообщает он. – Ты должен уйти так же, как пришёл. Тремя отдельными личностями.
«Нет», – говорит во мне Дарина.
«Нет», – поддерживает её Милана.
Я смотрю на Высшего.
Он что, серьёзно?
Предлагает мне довериться ему полностью?
Разоружиться?
В человеческом теле, да пусть бы даже и в теле Защитника, я совершенно беззащитен перед ним.
– Да, – говорю я.
И преображаюсь.
Мы стояли рядом, все трое. Голые и босые.
Выл ветер, над головой раздувался Даут. Было очень холодно.
От обезглавленного тела Мод тянуло жаром. Её отрубленная голова внимательно и зло смотрела на меня.
Ну я же чувствовал, что она жива!
– Поразительно, – сказал Высший.
Если бы в нём сейчас командовал Иван, то обязательно отпустил бы реплику в адрес обнажённой Миланы. Какой-нибудь сочный комплимент. Она ему явно нравилась.
Но это Высший, от плотских радостей он далёк. Сколько в нём сознаний, тысячи или миллионы, и как этот бедлам способен работать вместе, вообще непонятно. Человек в дорогом костюме и очках – даже не вершина айсберга, это остриё иглы, уходящей в бесконечность пространств и времён. Имеют ли для него хоть какую-то силу обещания Ивана?
Сомневаюсь.
Высший поднял руки к зениту. Даут начал колебаться, пульсировать, словно воздушный шарик, из которого то выпускают воздух, то выдыхают обратно. Высший даже не смотрит на гигантскую планету, он изучает нас.
– Почему ты рассчитываешь, что я исполню обещание? – спросил он.
– Потому что иначе ты погибнешь, – ответил я.
Высший в замешательстве нахмурился. Я стоял, обняв девчонок, ветер бросал в нас липкий тяжёлый снег.
Нет, правда, очень холодно стоять голым на снегу в метель.
– Объясни, – попросил Высший. – Я могу поглотить вас и узнать всё, но это станет необратимым поступком.
– Правильно, – подтвердил я. – А тебе очень нужно, чтобы мы вернулись в свою реальность и довели дело до конца.
Высший молчал.
Всё-таки, когда они пребывают в человеческой форме, то начинают тормозить. Как гоночный автомобиль в городской пробке, ну не приспособлен он для езды на малых скоростях от светофора к светофору.
– А… – наконец-то сказал Высший.
– Можно ещё попросить штаны? – добавил я. – И рубашку.
И почувствовал на себе одежду – джинсы и рубашку. Мокрые. Высший одел нас прямо на облепленное снегом тело, и снег, конечно же, начал таять.
– Вот как, значит… – произнёс Высший задумчиво. – Спасибо за предупреждение.